– Участью быть новым королем?
– Участью быть престольной марионеткой.
Откинувшись на спинку стула, я в глубокой задумчивости смотрела на опрокинутую с подоконника герань. Сейчас у Эддара только дочери, но признай он Итона своим сыном, королевская ветвь получит продолжение. Для чистоты линии ректора женили бы на одной из сестер (генетические мутации уже давно научились блокировать магическим путем, так что уродов или безумцев можно не опасаться). Согласись Итон сразу, и, возможно, никакой команды принца Джерома не было бы и в помине. Как пить дать, Эддар продвигал бы на престол сына. Кстати…
– А как вы оказались здесь, на ректорском посту? – спросила то, что уже давно не давало покоя. – С чего вообще возникло желание помочь принцу Райвилю заполучить престол?
– Я обязан родителям Джерома, – просто, словно дело шло не о королевских интригах, а о минувшем дожде и заморозках, отозвался Итон-Бенедикт. – Чета Райвилей помогла вытащить Ши-Вана из очень неприятной заварушки, взяв с меня обещание помочь их единственному сыну.
Уж лучше бы Ши-Вана никто не выручал…
– Я поклялся подготовить Джерома и сделать все от меня зависящее, чтобы младший наследник взошел на престол.
– А вы не уточнили сроки? – неожиданно выпалила я, и хозяин дома почему-то напрягся. – В смысле, я, конечно, хочу, чтобы мы победили, но…
– Но?
Подперев голову рукой, я вздохнула и призналась:
– Мы не тянем. И что-то подсказывает: через два года, когда состоится битва за престол, мало что изменится. Джер хороший, добрый… временами умный, временами дуб дубом! И мне страшно представить, как он будет править всей Аристалией. Особенно имея в советчиках кого-то из нас!
– Грядут темные времена? – шутливо подначил хозяин дома, а потом напомнил: – Ноэми, я обещал.
Я пожала плечами. Ну обещал так обещал. Не я брала с него это слово, не мне менять условия. Уже вставая из-за стола, чтобы помочь прибраться, я клятвенно пообещала поговорить на эту тему с Джеромом, ибо да, как-то мне стремно при мысли, что великой Аристалией начнет управлять кучка охламонов вроде нас.
Больше ни о чем серьезном мы с Итоном-Бенедиктом не говорили. Предупреждать, чтобы я держала язык за зубами, не требовалось. Я же умная пардочка, жить хочу долго и, желательно, счастливо.
Распрощавшись и порывисто обняв господина ректора на прощание (он попытался было включить суровое начальство и напомнить о субординации, но прозвучало не слишком убедительно), я оделась и выскочила за порог домика.
До западной пристройки оставалось где-то шагов сто, когда чуткий слух оборотня уловил женский визг. По привычке помянув всех каннисов, я рванулась в пристройку, заменившую нам во всех смыслах дом родной, ворвалась в просторный холл и бросилась к лестнице.