Некоторое время Хаттерс задумчиво крутил в пальцах изящную вилочку, какими тут ели пирожные, и молчал, потом с сожалением вздохнул:
– У меня было много учеников, некоторых я помню очень хорошо, с другими дружу, а с одним веду совместные исследования. Но Рэйльдс никогда ничем особенным не отличался. Дар имел средний, учился средне, хулиганил не меньше других, и когда получил звание подмастерья и решил строить себе дом западнее большого торгового пути, я не стал его отговаривать. В холмистых предгорьях Хортского хребта мало городов и крупных поселков, в основном крошечные деревушки и хутора. И потому маги селятся там неохотно, и у него не было бы недостатка в клиентах. Следовательно, и в средствах. Лет через двадцать он написал мне, что достроил дом, взял под опеку пару десятков деревушек и хуторков, а в свободное время занимается изучением редких ритуалов и параллельных миров. И приглашал в гости, но я так и не собрался, ученики попались очень запущенные, намного более пройдошливые, чем нынешние. А потом я долгое время не получал о нем никаких известий. Вспомнил только, когда меня вызвали в совет и сообщили, что Бестенс исчез с чужим ребенком. Мы до конца жизни отвечаем за своих питомцев, но тогда мне нечего было сказать магистрам. Рэйльдс, которого я знал, не был способен на такой поступок, но ведь со временем люди меняются? И я не мог даже представить, как сказалась на нем жизнь в провинции. Вскоре выяснилось, что за эти годы у него было трое учеников, все в разное время, больше одного он за раз не брал. И все они встали за учителя горой, я даже немного позавидовал. А следствие так ничего и не обнаружило, и постепенно о Рэйльдсе забыли, но я надеялся, что он жив и когда-нибудь объявится. Правда, даже предположить не мог, что вместо него придешь ты, поэтому в первый момент и не сообразил, откуда мне известно это имя.
– А мне Шейна все объяснила на второй же день. И когда принесла мне платья, там в карманах лежали… вот. – Я подала учителю вышитый платочек.
– Она тебе не запретила об этом рассказывать?
– Тебе – нет. А другим – на мое усмотрение. Но с магистрами я говорила так откровенно только из-за Беса. Раз Шейна считает их способ опасным для разума, то нужно сделать все, чтобы избежать этой проверки.
– Думаю, теперь они не захотят с тобой ссориться, – хмуро намекнул Хаттерс. – Дар у тебя очень выгодный и сильный.
– Но на остров все равно не поеду, – сразу отказалась я, и глаза учителя изумленно расширились.
Однако ответить он не успел. В дверь вежливо постучали, и появился Жиньос: