– Арбалетные болты, кстати, несмотря на «холодную» составляющую, тоже срабатывают не всегда, – добавил «подросток». – В большинстве случаев они не убивают, а парализуют, позволяя охотникам подойти вплотную, чтобы закончить дело.
Да, акт перерезания горла я тоже помнила. Хотела бы забыть, но увы.
– А можно ещё вопрос?
Страйк кивнул.
– Почему охотники вкуснее?
– Наши эмоции более концентрированные, – отозвался собеседник, – а эмоциональная память ярче. Это происходит из-за более насыщенной жизни и особенностей восприятия.
Более насыщенная жизнь? То есть…
– Всякие экстремалы тоже сродни деликатесу?
– И нет, и да.
Я вопросительно изогнула бровь, и тренер объяснил:
– Чем проще и зауряднее человек, тем меньше его шанс стать добычей. Но демоны редко выбирают самых лучших – лучшие, как и посредственности, обычно, выживают. Демоны предпочитают золотую середину, и каждый из них ищет некое отдельное качество, словно пытается восполнить недостающий элемент.
Я хотела кивнуть, принимая сказанное, но зависла – отдельное качество? Но за мной, например, ничего особенного не водится.
– Ты – наша, – выслушав этот аргумент, сказал Страйк. – И ты в стадии становления, а это уже вкусно.
– Но почему? – всё-таки не поняла я.
– Молодые охотники – как молочный ягнёнок в сравнении с престарелым бараном. Мягче и ярче. Совершенно другой вкус.
Вот теперь я всё же кивнула, а Страйк перешел к главному:
– Про принцип использования силы не узнавала?
Я почувствовала себя инфантильной двоечницей. Ведь могла поинтересоваться, а сама?
– В действительности это просто, – вновь подал голос тренер. – Вернее, это сложно лишь в случае прямого рукопашного боя, когда нужно убить не оружием, а голой силой. Там требуется мощный выброс с отличной концентрацией всего, включая эмоции, а при обычном бое передача происходит практически сама собой.
– А чтобы определить наличие силы…
– Тут нужен полноценный выброс, – кивнув, подтвердил предположение Страйк. – Пойдём к манекену.
Я неохотно поднялась на ноги и сразу почувствовала, как изменилась атмосфера. Отделённые стеклянной стенкой охотники заметили движение и, конечно, догадались, что к чему.
Спарринги сразу стали менее интенсивными, кто-то так и вовсе остановился, устраивая перерыв. Страйк против такой халтуры не возражал, и мне пришлось смириться. Вернуться в общий зал, добраться до кладовки, дождаться, пока охотник выкатит созданного для избиений прорезиненного парня, и услышать:
– Давай, Лирайн. Представь, что это демон, и ударь.
Я ударила. Правда, не рукой – руку было жалко, – а ногой, подняв её насколько возможно. И ничего не случилось. Никакого выброса не произошло.