– Хорошему магу?
– Мне сложно ответить на этот вопрос. Каждый из нас по-своему понимает значение слов «хорошо» и «плохо». При этом вряд ли найдется среди живущих хоть кто-то без греха за душой.
– Но только не вы. Вы очень хорошая и добрая!
– Внешность обманчива, – грустно улыбнулась я, а перед мысленным взором появилось лицо.
Знакомое до боли, до каждой черточки и морщинки. Образ, который я пронесла с собой сквозь годы и по вине которого стала такой…
– Мастер, – тихо позвал Богдан, к чему-то прислушиваясь, – вы ничего не чувствуете?
Я настороженно остановилась, пытаясь понять, что вызвало тревогу ученика. Лес немного пугал звенящей тишиной, не нарушаемой ни птичьими трелями, ни шелестом листьев, но это было обычным явлением после грозы. Магические потоки тоже молчали, а вот нехорошее предчувствие возникло неожиданно.
– Чувствую, но пока не могу сказать, что именно. Не зевай и не отставай, – поторопила я, глядя вслед ушедшей вперед группе.
С учетом того, что Богдан был почти на две головы выше меня и больше раза в полтора… Хмыкнув, парень подхватил меня на руки и стремительно рванул вперед, сокращая расстояние до поляны, на которую как раз вышли остальные и поджидали нас. Под ледяным взглядом Кощея-младшего меня поставили на землю, а затем еще и придержали за плечи.
– В чем дело? – недовольно спросил Константин.
– Не уверена, но кажется, за нами следят.
– Моя сигнальная сеть молчит, – отрицательно покачал головой царевич.
– Магические потоки тоже, однако я все равно чувствую чужое присутствие. Только пока не могу сказать, кто или что это.
– Что ты предлагаешь?
– Продолжить путь, но надо активировать защитные амулеты на детях.
«Дети» недовольно поджали губы.
– Не выйдет. После магической грозы окружающий фон нестабилен. Артефакты могут либо дать сбой, либо совсем выйти из строя. Не стоит рисковать.
– Хорошо, тогда поступим иначе. Богдан, ты лучше знаешь ребят. Сможешь построить их так, чтобы в случае нападения они друг друга подстраховывали?
Кивнув, Богдан неприязненно покосился на Константина, а затем отошел к остальной четверке. Пока они разговаривали, я услышала в свой адрес весьма странное замечание.
– Тебе не кажется, что заводить отношения с собственным учеником – не этично?
– К чему ты это сказал?
– Тенья, только слепой не заметит, как на тебя смотрит этот мальчишка.
– И как же?
– Так, как когда-то смотрел и я, – обезоруживающе честно произнес царевич, не сводя с меня взгляда изумрудных глаз.
– В таком случае должна тебя огорчить.
Он вопросительно изогнул бровь.
– Ты и сейчас на меня так смотришь, – ответив честностью на честность, я поспешила отойти, не имея никакого желания и дальше продолжать разговор.