– Родная? – взволнованно спросил Костя, касаясь моей ладони.
– Что-то мне снова нездоровится. Проводишь в комнату? Простите, теть Матрена, сегодня из нас плохие собеседники.
– Ничего-ничего, девонька, отдыхай. У нас еще будет время поговорить, чай, грозу в этом сезоне обещают затяжную.
– Спасибо, – прошептала я уже в плечо Константина, прикрывая глаза.
Очередная волна эмоций медленно затягивала в пучину отчаяния, заставляя до крови закусывать губы, чтобы не кричать. Заклинание хозяина снова ослабло, несмотря на недавнюю подпитку. Оно будто осыпалось под натиском вырывающихся на свободу чувств. Боль накатывала волнами, и я судорожно цеплялась пальцами за единственную опору…
– Что с тобой, душа моя? – спросил Константин, сжимая руками мое лицо.
– Заклинание… Пожалуйста, обнови заклинание…
– Какое? Что за заклинание?
– Запирающее чувства и блокирующее воспоминания, – выдохнула я и расплакалась.
– Вот как…
Вслед за спокойным голосом вокруг тут же заклубилась чужая сила. Она плотным коконом окутала мое тело, постепенно впитываясь в кожу. Облегчение наступило почти мгновенно. Магия не убрала чувства, нет, но превратила бурную реку в маленький ручеек, с которым было намного проще справиться.
Откинувшись на подушки, я некоторое время лежала без движения, приходя в себя и стараясь собрать мысли. Отголосок пережитого все еще гулял в сознании, эхом напоминая о прошлом и обещая столь же безрадостное будущее.
– Лучше?
– Да. Спасибо тебе.
– Боюсь, простым спасибо тут не обойтись. Тенья…
– Нам надо серьезно поговорить? – хмыкнула я, припоминая когда-то сказанное.
– Именно, – подтвердил Кощей, нависнув надо мной. – Рассказывай.
– Мне нечего сказать сверх того, что ты и так знаешь.
– После недавних событий мне начинает казаться, что я вообще тебя не знаю.
– Это и к лучшему.
– Позволь, я сам решу. А ты мне пока расскажешь, что именно с тобой происходит и как в этом замешан отец.
– Ты не отступишь, да?
– Уж тебе ли не знать ответ, – чуть улыбнувшись, отозвался царевич, а затем прислушался к чему-то. – У нас гости.
Я хотела было уточнить, кто именно пожаловал, но не смогла. Костя наклонился еще ниже, внимательно вглядываясь в глаза и согревая дыханием губы. Эта близость неожиданно заставила смутиться, окрашивая щеки румянцем.
– Что же ты от меня скрываешь, мое сладкое наваждение?
– Ты себе даже не представляешь, сколько тайн я храню.
– Расскажешь?
– Ни за что.
– Сопротивляешься? Что ж, тогда придется применить пытки.
– И какие же?
– Например, такие.
С этими словами мужские губы накрыли мои, прикасаясь невероятно нежно, давая возможность отстраниться. В любой другой ситуации я бы непременно его оттолкнула, но недавние воспоминания и оставшаяся после них горечь требовали отвлечься. И поцелуй прекрасно в этом помогал, постепенно увлекая, прогоняя прочь все мысли.