— Это верно, — вздохнул Принц. — Помнится, мне мой наставник тоже как-то велел натаскать побольше воды, так поверите ли, что самая обыкновенная метла при надлежащем заклинании…
Принц умолк, остановился и поднял что-то с обочины.
— Подкова, что ли? — обрадовался Жихарь. Яр–Тур протянул открытую ладонь. На ней лежал осколок зеленого стекла. Жихарь взял осколок и посмотрел на свет. Стекло было такое чистое и прозрачное, словно и не стекло, а смарагд.
— А вон еще, — указал Принц. — Должно быть, здесь проходил богатый обоз. Как вы думаете, это серебро?
Он поднял и показал богатырю тоненький сморщенный листочек, с виду и вправду серебристый.
Жихарь не поленился опуститься на четвереньки и внимательно оглядеть дорожную пыль.
— Чудной какой-то обоз, — сказал он. — Телеги-то, видно, волоком тащили — дорога не ископычена. А колеса, колеса!
Следы колес были шириной в добрую пядь, к тому же покрыты узором в елочку.
— А это что такое?
На сей раз в руке у Принца была белая палочка, мягкая, словно из бересты, обугленная с одного конца, набитая мелкой сухой травой с противным запахом.
— Ну, это волхвы жертвенный дым воскуряли! — определил Жихарь, а сам подумал: «Кабы так!» Он уже сообразил, что начали сбываться предостережения возможного шурина, но виду показывать не хотел, потому что вино внутри было очень крепкое и бесстрашное. — Выбрось эту дрянь, да пойдем себе дальше, — посоветовал он побратиму. — Или, может, боязно?
— Другому бы дорого стоили эти слова, — сказал Принц, выкинул странные находки и догнал богатыря. Они шагали плечом к плечу и вовсе не обращали внимания на то, что петух Будимир тревожно, по–орлиному клекочет…
Вокруг становилось все хуже и хуже. Вот уже и сосенки начали расти не как попало, а ровными рядами, и небо внезапно потемнело, из полуденного сделалось вечерним, и среди деревьев замелькали подозрительные по яркости огоньки.
«Посмотрим, кто первый повернет!» — подбадривал себя Жихарь и вдруг споткнулся — в ногу что-то пребольно кольнуло.
— Пожалел добрых сапог, старый сквалыга, — пожаловался Жихарь, остановился и подогнул ногу, чтобы посмотреть, велик ли обуви урон.
На него глянула босая ступня, а в руке остались истлевшие кожаные ошметки. Богатырь выпрямился. Стало как-то не по–хорошему легко и свежо.
Еще бы не свежо — голому-то! Да, стоял Жихарь нагишом и по колено в куче мусора, бывшей вот только что кольчугой, одеждой, сапогами, мечом, кистенем, припасами, самострелом. Будимир покинул непокрытую рыжую голову и слетел на дорогу с самым осуждающим видом. Своей боевой косы птица тоже лишилась.