— Или уже не сделали, — сказал Жихарь. — Для того и воюем, брат, чтобы все годы и времена шли один за другим, а не вперемешку. Но, чур, об этих делах лучше не говорить.
Они еще крепко поспорили насчет того, какой клинок лучше — листовидный или карпоязычный, потом Яр–Тур заявил, что Жихарь в этой шляпе — вылитый Биликид, только без меча Кольта.
Заснули, не заботясь о страже — Будимир был птица надежная. Камнеед угрелся у него под крылом, а может, они тоже побратались.
Утром Жихарь спросил Яр–Тура:
— Слушай, ты не знаешь, кто такая Салтычиха?
— Скорее всего, леди…
— Ясно, что не мужик. А точнее?
— Мне не встречалась женщина с таким именем.
— А мне сегодня во сне встречалась. Я не орал? Снилось мне, что эта самая Салтычиха меня бьет, мучает, за косы таскает…
— Простите, сэр Джихар, за что таскает?
— За ко… А–а! Вот горе — чужой сон увидел!
— Что ж из того, сэр брат? Причудливые видения часто посещают спящий разум, особенно в пути. Мне, к примеру, нынче привиделось, что я еду верхом на жалкой кляче, на голове у меня вместо шлема какое-то дурацкое оловянное блюдо, оруженосец мой вообще сидит на осле, пьяный и пузатый, а впереди возвышается сооружение вроде конической башни, украшенной четырьмя вращающимися лопастями… И я, представьте себе, со всей возможной яростью мчусь на эту постройку с копьем наперевес!
— Дивен твой сон, а все равно не к добру… Но покуда все было хорошо. Лес по обеим сторонам дороги был редок и не мог скрыть возможную засаду. Под ногами не валялись больше непонятные вещи, облака не омрачали неба. И очередной кумир Проппа у обочины ласково улыбался, словно бы таинственный дедушка говорил: «Нуте–ка, батенька, послушаем, что вы нам тут наплетете…»
Жихарь причесался пятерней, застегнул одежную обновку на прехитрый замок, как учил торговец, и приблизился к идолу.
— Это было давно и неправда, — начал он, как полагается, но не постарался, а стал излагать первое, что пришло в голову. К сожалению, это оказалась волына. Волына вроде бы похожа на устареллу или новеллу, только длинная и скучная. Жихарь в свое время купил ее у бродячего рассказчика, польстившись названием: «Битва в пути». Никакими битвами там и не пахло, не было даже доброй драки, а просто какие-то кузнецы и прочая мастеровщина в какой-то необъятных размеров кузнице клепали то ли бегучие плуги, то ли ползучие бороны и все спорили, какую железку к какому месту приладить. Было там и про любовь, но герою так ничего и не обломилось.
На память Жихарь не жаловался, помнил имя даже последней кладовщицы, так что волына получилась особо длинная. Яр–Тур и Будимир попросту уснули, а Пропп недовольно поскрипывал.