В интервью Орбан объясняет, почему он не считает «захватчиков» потенциальными европейскими гражданами, которые когда-либо будут в состоянии стать полноценными членами общества. Вот цитата: «Большое количество мусульман обязательно ведёт к образованию параллельных обществ». Опыт западноевропейских стран, принявших не только в последние годы, а в течение по меньше мере 30 лет колоссальное количество выходцев из мусульманских стран, доказывает со всей очевидностью, что венгерский премьер нисколько не преувеличивает. Мусульмане создают закрытые, культурно замкнутые в себе анклавы в тех европейских странах, где они поселились. Под их контроль переходят целые районы и даже отдельные города.
При этом они уверены, что нет никакой необходимости считаться с обычаями и традициями, адаптироваться к обстоятельствам европейской жизни, исполнять законы и следовать правилам и устоям. И дело тут вовсе не в терроре и радикальном исламе, который является лишь верхушкой айсберга. Большинство мусульман из арабского мира или африканских стран, не склонных применять насилие, отстаивать свои взгляды с оружием в руках или шашкой тротила на поясе, всё равно уверены, что европейское общество глубоко порочно и обречено на гибель. А с пороком можно лишь соседствовать, а считать его путеводителем по жизни или подчиняться ему нельзя. В понимании даже самых миролюбивых сторонников ислама европейцы давно отошли от принципов и ценностей нормального человеческого существования, предали саму природу человека и человеческих отношений.
Те, кто говорит, что ислам — это религия мира и любви, правы лишь отчасти. Например, в России, где мусульмане столетиями вынуждены уживаться с христианами, согласовывать с ними не только интересы, но и убеждения, это действительно так, хотя попытки инфильтрации радикализма в мусульманские российские регионы предпринимаются и сегодня. Но в арабском мире ислам, утверждающий, что весь мир должен уверовать в слово Аллаха — где это возможно, силой убеждения, а где нет — так и силой оружия, — одержал уверенную победу ещё в XX веке, и сегодня его популярность только растёт. Если иметь в виду многие миллионы мусульман, то, конечно же, только незначительная часть из них готова действовать с помощью террора, но подавляющее большинство разделяет ту версию мусульманского учения, которое базируется на позднейших сурах Корана. А они призывают к бескомпромиссной, хотя и поэтапной борьбе с инаковерующими — язычниками, иудеями и христианами.
Вся эта огромная по численности масса, сама того не осознавая и не желая, становится социальной базой терроризма. Именно поэтому он настолько многолик и легко воспроизводит себя снова и снова, несмотря на все попытки найти и уничтожить его носителей. Хотя большинство и не одобряет террористических методов, но террор — это абсолютно органичный вывод из веры в необходимость сокрушить бастионы погрязшего в пороке и неподлинной вере христианского мира. И кстати, именно для того, чтобы не смешивать собственное чистое с окружающим нечистым, мусульманские общины и воздвигают стены, отделяющие их от европейского миропорядка.