По причинам, необъяснимым для специалистов, у людей, страдающих ОКР, появляются новые компульсии и исчезают некоторые старые. Вопрос о том, почему больной чувствует себя обязанным выполнять одно компульсивное действие, а не другое, практически не исследован. Обычно ОКР связано с чем-то реальным, что присутствует в жизни человека или с чем он мимолетно столкнулся. Для Марка Генри такой зацепкой стало кино.
В одиннадцатилетнем возрасте, вскоре после переезда в другой штат, Марк увидел фильм 1973 г. «Экзорцист». После этого у него появилось ощущение, что незнакомый скрипучий дом, где они теперь жили, населен призраками. Однако он знал способ держать демонов под контролем — нужно было особым образом смотреть в зеркало всякий раз, проходя мимо. Если он забывал об этом, спеша освободить ванную, то тревога поднималась до самого горла, проникала, казалось, в каждую молекулу его тела, и приходилось мчаться обратно и выполнять ритуал с зеркалом.
Вскоре зеркала стало недостаточно, и Марк был вынужден добавить ритуалы изгнания демонов: определенное количество раз пройти через дверной проем, пока не почувствуешь, что все в порядке; определенным образом раскладывать одежду, пока не возникнет ощущение, что вмешательство сверхъестественного перенесено на другой день. Это было гораздо обременительнее, чем ритуалы с зеркалами и дверями, часто Марку приходилось вынимать из шкафа школьную форму, белье и всю остальную одежду, чтобы выполнить действия правильно. Одеваясь, нужно было «думать о хорошем», если же в голову закрадывалась хотя бы тень плохой мысли, приходилось все начинать сначала. «Я испытывал неопределенное, но реальное чувство ужаса, — вспоминает он. — Сердце бухало, я вынужден был бродить взад-вперед».
Однажды утром Марк не смог завершить ритуал одевания. Он буквально примерз к полу гардеробной. На следующий день он был в психиатрической больнице, обезумевшие родители не могли понять, что за напасть обрушилась на их сына. Марк пролежал в больнице, пока не кончилась семейная страховка, но никакой помощи, кроме обычного ухода, не получил. Лечение обсессивно-компульсивного расстройства требует интенсивных сеансов когнитивно-поведенческой терапии, доступной лишь в немногих клиниках.
В возрасте тридцати пяти лет Марка стали одолевать новые компульсии. Он чистил канал теплотрассы в новой квартире, как вдруг нежданно-негаданно ощутил навязчивую потребность продезинфицировать все вокруг. Он преисполнился уверенности, что его одежда непоправимо загрязнена частицами оргстекла, и выбросил абсолютно все вплоть до последней рубашки, последних носков, трусов и джинсов. Чувство, что волосяные фолликулы забиты пылью от пластика, было настолько давящим, что Марк побрился наголо, лишь бы не оставить загрязнению ни одного шанса. Он не мог смотреть на свои простыни и одеяла: перед глазами плясали микроскопические асбестовые пылинки, и постельное белье также отправилось на помойку. Машина тоже была вся грязная, и он ее продал. Даже квартира казалась переполненной загрязнителями, так что Марку пришлось перебраться в отель и менять номер, едва почувствовав, что уровень загрязненности слишком высок. Единственной тканью, прикосновение которой к коже он мог переносить, оказался шелк — он почему-то казался не таким грязным. «Меня несло, как потерявший управление товарный поезд, — вспоминает он об этом периоде жизни. — Одна компульсия наслаивалась на другую».