— У Хью могут быть свои причины, Мария, — поспешил прервать ее папа Магеллан. — Если он не хочет ехать в Лондон, то это касается только его. Оставим решать ему.
Мария, недовольно нахмурясь, снова опустилась на свой стул, а Марлоу спросил:
— А что там насчет владельцев садов, папа? Что они говорят?
Старик, помрачнев, пожал плечами.
— Я был прав насчет О'Коннора. Он успел переговорить со многими людьми, которых я видел, и предложил им прямую покупку и по гораздо более подходящим для них ценам.
— И многие приняли его условия? — спросил Марлоу.
Магеллан лишь развел руками.
— Покупателей не так много, как ты думаешь. Эти люди очень расчетливы. Многие из них достаточно умны, чтобы понимать, что О'Коннор перестанет давать им такие хорошие цены, как только вытеснит меня из бизнеса. Большинство готовы иметь дело со мной, но я должен гарантировать им цену.
— Это означает, что ты должен платить им их цену, что бы ни произошло? — спросила Мария.
Старик кивнул, и Марлоу нахмурился.
— Другими словами, единственное лицо, которое рискует в этой операции, это вы.
Папа Магеллан улыбнулся.
— У меня хватит наличных, чтобы обеспечить первые два рейса. Но если что-нибудь пойдет не так… — Он пожал плечами, и фраза осталась незаконченной.
— Я думаю, что мы не можем позволить себе ни одной ошибки, — сказал Мак, вздохнув, и поднялся.
В этот момент раздался шум подъехавшего автомобиля. Когда звук его мотора затих, Марлоу подошел к окну и выглянул наружу. Дверь машины открылась, и стройная мальчишеская фигурка грациозно соскользнула с обитого кожей сиденья.
— Хотела бы я знать, что ейздесь надо, — тихо произнесла Мария за плечом у Марлоу.
Это была Дженни О'Коннор.
Когда у входной двери зазвенел звонок, они переглянулись. Немного спустя Марлоу сказал:
— Было бы неплохо, если бы кто-нибудь впустил девушку в дом.
— Мария, — сказал папа Магеллан тоном, не допускающим возражений. — Открой дверь.
Мария покорно вышла. Они услышали звуки голосов в прихожей, потом показалась Дженни О'Коннор, остановившаяся нерешительно в дверях. Мария стояла за ее спиной с враждебным выражением лица.
— Мисс Дженни хочет поговорить с Хью, — произнесла она.
Дженни О'Коннор улыбнулась и торопливо покачала головой:
— Нет, пожалуйста, пусть никто не уходит. То, что я скажу, касается всех вас.
На ней была отлично сшитая юбка, коричневый замшевый жакет, тончайшие нейлоновые чулки плотно облегали стройные ножки. У Марлоу, как и при первой встрече, сразу же пересохло в горле и засосало под ложечкой. С трудом проглотив комок в горле, он спросил: