Человек, который заговорил с Торианом, прищурился:
– Милорд, мы люди простые, непривычные к присутствию служителей бога. – Он снова поклонился. – Я не хотел причинять тебе обиду.
– Значит, ты отведешь нас к Гленвуду? – спросил Ториан.
Каресианец подумал некоторое время и посмотрел на своих спутников, на лицах которых отражалась тревога. Ута заметил признаки страха и с оптимизмом решил, что Ториан ведет себя достаточно угрожающе, чтобы их быстро пропустили внутрь.
– Милорд священник, я проведу тебя к человеку, которого ты ищешь, за небольшую… плату. – Он выразительно потер палец о палец. – Можешь думать об этом как о пожертвовании служителям Джаа. – На лице его появилась неприятная ухмылка, и золотые зубы сверкнули в лучах солнца, пробивавшихся сквозь щель в навесе.
Но Ута уже стоял рядом с Торианом, нацепив свою самую внушительную гримасу праведного негодования, сходную в чем-то с выражением лица Ториана. Каресианец по-прежнему улыбался, явно надеясь на то, что два священника согласятся заплатить ему. Однако через несколько мгновений до него дошло, что денег не будет, и ухмылка медленно сползла с его лица; он попятился и опустил взгляд на пыльную землю.
– Я задал тебе вопрос дважды. Если мне придется задавать его в третий раз, то я буду гораздо более настойчивым, – бесстрастно произнес Ториан.
Ута беззастенчиво оглядел четверых каресианцев с головы до ног. Несмотря на то что люди эти являлись, без сомнения, опытными воинами, они были плохо вооружены и не могли надеяться одолеть в схватке двух священников.
Каресианец развел руками, в знак того, что не собирается сопротивляться, и отвесил глубокий поклон.
– Прошу прощения, если я невольно оскорбил тебя, обычаи ро пока еще плохо знакомы мне, милорд, – произнес он, не поднимая глаз.
– Я собираюсь спросить у тебя насчет нужного мне человека в третий раз… Думаю, для тебя это уже лишнее! – рявкнул Ториан.
Каресианец поднял глаза, всей позой продемонстрировал безоговорочное послушание и жестом пригласил Ториана следовать за собой.
– Тебе придется поговорить с хозяйкой, – произнес он, заходя внутрь.
Ториан, пригнувшись, переступил порог публичного дома. Не оборачиваясь, Ута сделал знак стражникам идти следом, а сам вошел после них.
Внутри было грязно и убого, не слишком приятно пахло какими-то благовониями; Ута заподозрил, что благовония жгут для того, чтобы замаскировать запах мужского пота. Посередине небольшой комнаты располагалось нечто вроде прилавка, а за прилавком восседала женщина, уроженка страны ро; на вид ей было далеко за сорок. Она показалась Уте довольно привлекательной, но у нее был жесткий взгляд, а судя по загару, какое-то время она жила на юге. Справа и слева от стойки находились дверные проемы, закрытые желтыми шелковыми занавесками; четверо каресианцев весьма подозрительного вида с небрежным видом подпирали стены.