— Ты совсем сдурел? — продолжал сосед. — Твоя шея! Она…
— Я знаю! Знаю!
Макс тщетно пытался растянуть рубашку, прикрыть лицо ладонями, но… красный цвет был сильнее. Чувства были сильнее! Остался единственный выход! Рисковый, но все же…
— Анастасия Сергеевна! Можно выйти!
— Максим, эта тема крайне важна. — Учительница отвернулась от доски. — Дай мне закончить. Что с твоей кожей? Почему она… такая красная?
Все дети посмотрели на Макса. Под дружный смех ребят он прикрыл лицо небольшим портфелем.
— Ты… Ты позволяешь себе проявлять чувства на уроке? — закричала Анастасия Сергеевна. — Ты должен быть серым! Это цвет вовлеченности в современную жизнь, а ты… Ты смеешь краснеть! Мало того, что отвлекаешься сам, так вдобавок ты отвлекаешь и своих одноклассников!
— Простите, я…
— Что ты? Что ты? Признавайся, на кого ты смотрел!
— На Машу, Анастасия Сергеевна! — ответил сосед по парте. — Он давно к ней что-то… испытывает.
— Возмутительно! Ты хочешь, чтобы она тоже перестала контролировать себя? Как ты посмел вводить отличницу в такое неловкое положение? Да как тебе такое в голову могло прийти!
— Я… Я не хотел…
— Максим, ты перешел все границы! Сколько раз на моих уроках ты зеленел или становился фиолетовым? Тысячи! А когда выпал первый снег… Ты стал золотым! От радости! Это нужно прекращать. Для таких, как ты есть отдельные школы. Я звоню твоим родителям. Пускай срываются с работы и говорят с директором о своем нерадивом чаде прямо сейчас.
Остаток урока прошел скомкано: никто не следил за тем, как Анастасия Сергеевна пишет на доске уравнения. Всем было куда интереснее наблюдать за алой кожей Максима. Маша, смущенная ситуацией, хоть и сдерживалась из-за всех сил, чтобы не засмущаться, все равно слегка побагровела. Учительница написала ей замечание в дневник. За слабость.
Родители добрались до школы крайне быстро: уже через полчаса они стояли у дверей кабинета директора. Мать угрюмо ворчала, называя Максима позором семьи, а отец, печально вздыхая, неустанно повторял:
— Макс, я же просил…
Максима попросили подождать снаружи. Присев на скамейку, он принялся рассматривать бесконечный поток школьников, спешащих в столовую на перемене. Все серые. Абсолютно серые. Даже Маша, которая неожиданно появилась из-за угла. Сжимая в руке дневник, она еле сдерживала слезы. Это было ее первое замечание в жизни. Посмотрев в сторону кабинета директора, отличница заметила Макса, от чего его кожа снова загорелась алым цветом.
Не отрывая глаз от обидчика, Маша продолжала стоять на месте. Неожиданно Максим заметил, что ее тело приобретает болезненно-зеленый оттенок. Ее кожа покрывалась яркими болотными пятнами, чего раньше никогда не случалось. Макс помнил: тела людей зеленеют в нескольких случаях: из-за боли, неприятных воспоминаний или… из-за отвращения. Отвращения к нему. К Максу.