– Думаешь, подготовился, гаденыш? – вкрался в мысли голос Семена.
– Даже не сомневаюсь, – ответил ему Кай.
И размышления Влада вильнули в сторону, услужливо пробуждая недавние воспоминания, и встраивая в сновидение.
Стоило только выйти на станцию, как у Кая, под конец пути спотыкавшегося чуть ли не на каждой шпале, открылось второе дыхание. Вовсе не Щербин был инициатором нанесения визита в палатку казначея, а сталкер, он же потребовал в сопровождение не двоих патрульных, а четверых.
Глава согласился, хотя идея ему и не нравилась. Он предпочитал решать проблемы, связанные с администрацией станции, по возможности тихо и незаметно, без огласки и привлечения ненужного внимания, а тут – вооруженный конвой и хорошо бы, если б обошлось без применения оружия. К тому же, пусть они шли обезвреживать сына казначея, а не его самого, но на Хряща точно упала бы тень, и поползли бы слухи один гаже другого. Ведь самые неприятные, гнусные и долго перетираемые сплетни распускают, как правило, не непосредственные участники событий, а посторонние, которые услышали какой-то звон, не разобрались, где он, но додумали его причину и приукрасили результат.
Зря Щербин сокрушался по поводу запятнанной репутации казначея: та больше не имела значения и точно не могла навредить администрации станции. Труп Анатолия Борисовича Хряща они обнаружили сразу.
Казначей ничком лежал посреди палатки, раскинув руки и ноги. Тяжелая вонь нечистот висела над ним. Глава, настоявший на том, чтобы войти первым, немедленно вышел обратно на станцию. «Устраните проблему», – велел он патрульным.
«Я надеюсь, Виктор Никитич, вы не хранили здесь сбережения станции?» – поинтересовался Кай.
«Не учите ученого, – огрызнулся Щербин, но тотчас осекся. – Простите».
«Пустое», – ответил тот и умолк, ожидая ответа.
«У Хряща и своего добра хватало, – вздохнул глава, морщась. – И то, что его тайник пуст, совершенно очевидно».
«Ясно…» – вздохнул Кай и потер переносицу.
«Я многое способен понять, – сказал Щербин, – но отцеубийство…»
«До него Алексей убил свою девушку, – напомнил Кай. – И, возможно, я вас немного успокою, вряд ли он обдумывал и первое, и второе душегубство. Мария имела иммунитет к ментальному воздействию, а казначей явился не ко времени и застал сына за воровством. Вряд ли иммунитет был и у него, но довольно сильные эмоции не столь просто подавить гипнозом, особенно неопытному симбионту».
«Хрящ-старший не терпел воровства – был у него такой пунктик. Собственно, потому он и вел дела станции, я его даже не контролировал», – пояснил Виктор Никитич.