Страсть (Кейт) - страница 24

– Подождите, – прошептала Люс, – Что мне делать?

Мужчина остановился.

– Ты знаешь, как долго ехать до Милана. Перевяжи их раны и смотри, чтобы им было удобно. Сделай все, что сможешь.

Дверь с сидящей на ней Люс захлопнулась. Ей пришлось ухватиться за стул, чтобы не упасть на солдата у ее ног. В скорой помощи была душно и жарко. Пахло ужасно. Единственным источником света был маленький фонарь, висящий на гвозде в углу. Маленькое окошко было прямо за ее головой на внутренней части двери. Она не знала, что случилось с Джованни, тем парнем с пулей в животе, увидит ли она его снова, переживет ли он ночь.

Двигатель заработал. Скорая помощь загудела и дернулась вперед. Один из солдат на верхних носилках застонал.

Когда машина набрала скорость, Люс услышала ритмичный звук. Что-то капало. Она наклонилась вперед на стуле, щурясь в тусклом свете фонаря.

Это была кровь солдата с верхней койки, она просачивалась сквозь плетеные носилки на солдата со средней. Глаза солдата посередине были открыты. Он смотрел, как кровь падает на его грудь, но был так слаб, что не мог отодвинуться. Он не издавал ни звука. Пока капли не превратились в струйки крови.

Люс всхлипнула вместе с солдатом. Она начала подниматься со стула, но на полу не было места, куда поставить ноги, разве что по обе стороны лежащего на полу. Она аккуратно поставила ступни по обе стороны его груди. Скорая помощь подскакивала на неровной грязной дороге, и она схватилась за плотный холст верхних носилок и прижала комок марли снизу. Кровь за считанные секунды пропитала ее насквозь и стала стекать по пальцам.

– Помогите! – позвала она водителя скорой помощи, хотя не была уверена, услышит ли он ее вообще.

– Что такое? – У водителя был заметный акцент.

– Человек здесь… Он истекает кровью. Я думаю, он умирает.

– Мы все умираем, красавица, – сказал водитель. Он что, правда флиртовал с ней сейчас? Однако секунду спустя он повернулся и посмотрел на нее через окошко за сиденьем водителя. – Слушай, мне жаль. Но ничего поделать нельзя. Мне нужно отвезти остальных парней в госпиталь.

Он был прав. Было уже слишком поздно. Когда Люс отняла руку от носилок, кровь снова начала хлестать сквозь брезент, да так сильно, что это казалось невозможным.

У Люс не было слов, чтобы утешить парня на средних носилках, застывшие глаза которого были широко открыты, а губы истово шептали «Аве Мария». У другого солдата тоже текла кровь, собираясь в лужицы по бокам, там, где его бедра соприкасались с носилками.

Люс хотелось закрыть глаза и исчезнуть, просочиться сквозь тени, отбрасываемые фонарем, найти вестник, который бы унес ее в другое место. Любое другое место.