– И выручили? Макаров усмехнулся:
– В конце концов, я был командиром полка… Вызвал к себе и того и другого, говорю: «Утрата боевого оружия – дело, конечно, кислое, хотя безоружным его не назовешь, вон какую пушку выменял у союзника. Нештатный пистоль? Верно… Поэтому оставляю его себе, а мой ТТ пусть забирает… Пет возражений?»
Тут особист улыбнулся, он был толковым парнем, с пониманием, и говорит: «Возражений нет, командир. Есть вопрос: как боезапас добывать? Таких калибров у нас нету…» А мой меняла обиженно так сообщает: «Дурных нема. Я за бутылку водки уже две сотни патронов к кольту спроворил. Теперь отдам их майору». Это мне, значит… На том и поладили.
А что потом с этим кольтом было? – осмелился спросить внук.
Пригодился. Им же того американца, Дика Тейлора, от фрицев отбивал, когда сел на лесной поляне.
… Тогда он увидел шелк парашюта у кромки леса. Прошел на бреющем, покачивая крыльями: дескать, заметил тебя, парень, сейчас развернусь и попробую сесть, забрать с собою из неуютного места, где можешь угодить гитлеровцам в лапы. Ведь они сами мечутся здесь, загнанные волки, потому и возиться с тобой но будут, шлепнут за милую душу. По письмам из фатерланда им хорошо известно, как посыпают ваши молодцы их дома «гостинцами» с неба.
Иван Макаров хорошо понимал, что его не только американец видит, спрятавшись где-то в лесу. Его и фрицы усматривают, и наши солдаты тоже. Но вот эти-то, наверно, не поспели туда, где сел летчик, иначе б дали ему, Макарову, знак с земли. Надо побыстрее садиться…
Он развернулся и стал снижаться на лужок, стараясь сесть так, чтоб осталось ему места для взлетного пробега – может случиться, что сразу и взлететь придется. «Кукурузник» попрыгал, попрыгал и остановился с работающим двигателем почти у самого парашюта. Макаров приподнялся, цепляясь за стенки узкой кабины парашютом, который служил ему в полете вместо сиденья. Стал всматриваться в лес: не покажется ли там союзник, вряд ли он успел уйти отсюда далеко.
Но вначале Макаров увидел, как от перелеска, что был по другую сторону поляны, бегут к нему немцы. Командир полка выругался и хотел было дать газ, как вдруг сквозь тарахтенье двигателя услыхал -его зовут по имени.
– Иван! – донеслось до него. – Иван! Макаров повернул голову влево.
Из-под смятого парашютного полотнища выбрался длинный парень в комбинезоне и, прихрамывая, стал приближаться к самолету.
Потом Дик Тейлор объяснил русскому майору, что неудачно приземлился, потерял сознание и лежал на поляне, накрытый парашютом. Звук авиационного двигателя привел его в чувство, он освободился от строп, вылез из-под полотнища, увидел русский самолет, вспомнил, что всех союзников называют «Иванами», вот и окликнул летчика его настоящим именем.