— У меня заболела голова, я ничего не понимаю, — сказал Саша, схватившись за голову, и закрыл глаза.
— Ну-ну, не прикидывайся, давай колись, и я ухожу.
Оперуполномоченный уходить не торопился и настаивал на своем. Подошел лечащий врач и попросил на сегодня закончить допрос, он видел, что больному действительно плохо.
— Во-во, все либеральничаем с ними, а потом вы же на улицу и боитесь выйти, — недовольно бубнил Костин, застегивая папочку, собираясь уходить.
На следующий день после завтрака — манной каши с ложечки мамы — появился старший следователь прокуратуры Бобров. Он сильно не давил, а интересовался только одним вопросом:
— Как у тебя, Александр, оказались документы, пропавшие из сейфа убитого Молевского?
— Как они могли у меня оказаться?
— Да. Я об этом и спрашиваю.
— Это я вас спрашиваю, Николай Андреевич, откуда они у меня оказались?!
— Они были в портфеле, который находился с тобой в машине и был изъят инспектором ДПП, выезжавшим на место происшествия, и передан в уголовный розыск, потом к нам в прокуратуру. Раньше ты утверждал, что эти документы, видимо, были похищены из сейфа, а оказались они у тебя в портфеле.
— Я ничего не понимаю. В портфеле у меня была книга с журналом, полотенце и видеокассета, я ехал на дачу, — Сашу от злости и возмущения начинало внутри трясти.
Перед уходом Бобров попросил ознакомиться с протоколом допроса и еще с какой-то бумажкой и везде поставить свой автограф. Вторая бумажка оказалась мерой пресечения, примененной к Саше, в виде подписки о невыезде.
Пришла в палату с бутылочками для капельницы медсестричка, которая чаще всего улыбается Кошкину, от одного ее только вида — тем более если у нее была расстегнута нижняя пуговка халата — у Саши поднималось настроение, не говоря уж о пользе для здоровья ее лечения. Под капельницей он успокоился и задремал. Проснулся от какого-то шума, в палату рвалась молодая женщина:
— Говорю вам, на пять минут! — сказала женщина медсестре и закрыла перед ее носом дверь. — Александр, как вы себя чувствуете? Нас так это взволновало!
Лицо женщины казалось Саше уже знакомым, но сразу вспомнить, кто она, он затруднялся.
— Я Маргарита Денисовна! Мы приходили к Игорю Аркадьевичу с мужем, когда он был еще жив, — и она прослезилась.
— Да, я вспомнил вас, — вяло ответил Саша.
— Вы, Александр, меня можете называть просто Маргарет, — присаживаясь на табуретку, она одну руку заботливо положила на одеяло и тихо погладила. — Вся наша семья так переживает за вас. Многие думают, что эта дорожная авария простая случайность, но мы-то знаем, кто это все организовал. Думаю, и вы, Александр, тоже догадываетесь. С этой женщиной нужно быть очень осторожным, она способна на все.