— Сашенька, я для твоей же пользы!
— Спасибо тебе, Надюша! — ответил он.
— Вы сделали все правильно, как я вас и инструктировал, большое спасибо за проявленную активную гражданскую позицию, — бодро произнес оперуполномоченный Костин, потрясая Надеждину ручку.
Решетчатые двери в коридорах, лязг мощных замков и отрывистые команды:
— Лицом к стене! Вперед!
«И собак конвоя злобный вой».
Все эти сопутствующие элементы начавшегося бытия Саши в следственном изоляторе, или, проще говоря, в тюрьме. Подходили к концу третьи сутки, с тех пор как он был задержан, а потом и арестован. Камера была переполнена людьми. Саша если даже и засыпал, то вскоре просыпался от удушья и ртом жадно пытался хватать воздух. Первые две проведенные в камере ночи он не спал совсем, только дремал, спать даже при тусклом свете ночника он еще не привык. Сегодня он хотел спать, но ему мешала начавшаяся головная боль и давящие на сознание мысли. Сбивая вперемешку одна другую, они навязчиво лезли в его больную голову: об убийстве, в котором его пытаются обвинить, о матери, о Насте.
На этот раз Саше Кошкину долго пришлось ждать, когда он попадет в кабинет к старшему следователю Боброву, курирующему те дела, по которым кто-то так старается протащить его в качестве обвиняемого. Около двух недель мутузили его дознаватель из уголовного розыска, следователь из милиции, потом взялся молодой следователь из прокуратуры. Всем хотелось, чтобы он признался в тех преступлениях, которые он не совершал. Держать Кошкина под стражей у них теперь были основания: он исчез из города после того, как дал подписку о невыезде. А тут еще одна беда свалилась на бедную голову Саши. С расстройства или просто от своей глупости он возьми да и скажи следователю, куда ездил на несколько дней, чтобы оправдать свое отсутствие в городе. Следователь тут же послал запрос и выяснилось, что именно Кошкин один проходит по делу кражи сельмага, так как его соучастник является недееспособным лицом. Вот уж обрадовался оперуполномоченный Костин, он восклицал:
— Говорил я вам, что он преступник, так вот подтверждается, между делом он и магазинчики берет!
Саша уже решил, что на этот раз попал он действительно капитально и воли ему не видать долго. Но после встречи со следователем Бобровым надежда насчет выйти на свободу хотя бы под подписку о невыезде еще до суда у него все-таки появилась. От следствия Александр Кошкин вовсе и не думал скрываться, сначала его похитили из-под домашнего ареста, выходить в магазин ему не запрещалось, а потом он лечился от побоев и прятался от похитителей на даче — вот и все. Конечно, пришлось честно рассказать о попытке самостоятельного расследования, потому что пытаются обвинить его самого, это можно понять. А то, что следствию стало известно об их краже в сельмаге, так Саша там стоял только на стреме, понятно, что это все равно считается соучастием в преступлении, но сумма ущерба была незначительной, тем более друг Федя возместил ее сам добровольно. Так что местной прокуратуре придется прикрыть это дело, один и основной обвиняемый — недееспособный, а другой стоял вдалеке, он физически не мог препятствовать неожиданно возникшему желанию у не совсем здорового человека ограбить магазин, предварительного сговора между ними не было, они ранее вообще были незнакомые друг другу люди.