Если спросить зрителей трех проанализированных фильмов о визуальном облике главных героев, выяснится, что Троцкий был в кожанке и с бородкой, Парвус — лысым и тоже с бородой, а бедняга Николай II все время ходил в мундире и «носил» бороду. Показательно, что реальные факты о судьбе каждого из этих персонажей сообщаются в финальных титрах. Таким образом, увиденный на экране масс-культовый исторический фейк легализуется и обретает характер свершившегося факта. Очевидно, что именно поэтому он требует тщательного объективно-научного анализа.
Документ как фейк
Следует отметить, что документальная основа в обоих сериалах оставляет желать лучшего: фейк в них прослеживается совершенно отчетливо. Тогда как в дни 100-летия тот же «Первый канал» предложил телезрителям более «объективную» версию Великой русской революции, что и было отражено в названии документального сериала «Подлинная истории русской революции». Его режиссер, Павел Тупик, реализовал проект в популярном ныне формате докудрамы, когда историческая фактура излагается не только в тексте на экране или в закадровых комментариях, но и разыгрывается актерами в соответствующих постановочных эпизодах в стилистике игрового кино. При этом никто и ничто не скрывает иллюстративный и мифологический характер элементов экранного действа.
Значительную и определяющую роль в такой модели организации экранной фабулы играет встраиваемая в тело фильма хроника. Но поскольку реальной документированной кинохроники 1917 года в архивах не так уж много, на помощь медийщикам приходит проверенный метод экранной иллюстрации с привлечением фрагментов из игровых постановочных картин на революционную тему. В названном документальном сериале вполне очевидными были инкрустации из упомянутых ранее фильмов «Октябрь» и «Ленин в Октябре».
Особо стоит отметить активное использование в сериале цитат из работ русского философа Бориса Валентиновича Яковенко, покинувшего Россию перед самой Первой мировой войной и наблюдавшего за событиями на родине из заграничного далека. Однако именно его свидетельства интерпретируются в сериале как едва ли не объективная оценка происходившего в России в 1917-м. Это не может не вызывать сомнений в их объективности и достоверности.
Как мы видим, даже в структуре экранного зрелища, претендующего на приближение к адекватному изложению реальных исторических событий, не обходится без намеренного креатива по части интерпретации. Результатом такого подхода может стать потеря доверия аудитории к важным историческим событиям, так как вместо подробного изложения фактов, цифр и сведений в экранном пространстве предлагается их возможная трактовка. История не рассказывается, а интерпретируется и разыгрывается на глазах у изумленной телеаудитории.