- Да нет. В темноте заблудился, не на ту улицу свернул, - устало ответил на издёвку, уже начиная ненавидеть все эти вопросы. Глаза, привыкшие к полумраку комнаты дознания, разглядели с другого края стола второго полицейского, высокого и худощавого, из-под фуражки отчетливо топырились уши. Он что-то крутил в руках, маленькое и блестящее. Внутри меня всё обомлело. Моё кольцо! Вот тебе и пакет с вещьдоками! Прямо у меня на глазах разбойник сунул семейный перстень в карман. Он смотрел на меня сурово и не моргнул глазом. Прямо как, мать его, закон! Действительно все мои вещи оказались разбросаны по столу как попало, сбоку приютилось и пальто, хорошо, что не оставили у двери в качестве коврика для ног. Толстяк теребил в руках паспорт, смотрел на меня с холодом.
- Слышь, Еремеев, ростом он до нашего маньяка не дорос, а вот "висяк" на Полосухина, ну помнишь тот труп в запертой квартире, вполне его тщедушная душонка выдержит. Как думаешь?
Холод в глазах перерос в подозрение. Сержант явно хотел стать капитаном. Хотя звездочек ему за меня не дадут, а вот если завтра не попаду на работу, Юрыч сначала поднимет на уши весь город, а потом поднимет на вилы этого пухляка. Я бы посмотрел, как он смешно болтал бы в воздухе толстыми ручками и ножками, но задерживаться в КПЗ мне явно сегодня не с руки.
- Товарищ капитан, нельзя на меня висяк, - я решил, что грубить им будет самой плохой идеей. Глупо улыбнулся: скошу под дурачка, авось прокатит, но тут самое главное вернуть перстень, мне без него никак.
- Это почему?
Наигранно удивился толстяк, скосился на напарника. Дать бы ему в опухшую харю. Закон он представляет, мать его... Снова недобро звякнула цепь наручников, я осунулся.
- Завтра на работу не попаду вовремя, будет из меня висяк.
- Что, начальник у тебя злой? - пухлый оскалил ряд неровных зубов, размеренно бил моим паспортом по краю стола.
- Аки пёс! - подхватил я с надеждой, но тут же напрягся. Пространство сзади меня зашевелилось, повеяло знакомым холодком. Это не предвещало ничего хорошего.
- И как же на работу пойдете в таком виде, Роман Валерьевич? Весь в ранах, ссадинах,- полицейские снова переглянулись, но Еремеев, так по-братски свистнувший мой перстень, в эту игру играл с неохотой. Да и зачем напрягаться, когда карманы уже набиты. Он лениво теребил в руках дорогую игрушку. Хотя толстяку навряд ли досталось что-то ценное, в кошельке кроме банковских карточек уже не имелось наличных. Те деньги, что были у меня, когда приняли патрульные, так и остались в их машине.
- Мазь у меня есть дома волшебная... - почувствовав озноб, я невольно обернулся. Вслед за мной в белую стену с интересом уперлись и новые знакомые. Они не увидели ничего подозрительного, но меня поджимало время. Твердь пространства стремительно разрушалась. Не успев разделаться со мной в парке, инферналы шли по следу проступившей крови.