Нужны умники, а не кумовья. Умные люди — это самые лучшие инвестиции.
Правитель, окруженный кумами, теряет ход. Ходить начинают за него, под него, что ни шаг — вот дерьмо! Поэтому ожидания начинают расходиться с реальностью. Возникает недоверие. Все думают, что повозникает, повозникает и привыкнет, нет, недоверие — это первые цветы агрессии. Не за горами: Виновен! Так было почти со всеми руководителями. Почти.
Вдохновения — вот чего ждут от руководителя. Невозмутимости. Что значит быть невозмутимым? Не поднимать муть. Быть чистым, чистота всегда отдает уверенностью. Скромности. Скромность яд для любого вида зависти. Ума. Ум делает из руководителя музу для всего государства.
Душа Кирилла снова мысленно и вдохновенно читала телу нотации. Тело их не любило и прикидывалось космическим.
— Пустое, — вздохнуло оно.
— Не скажи. Я же видела, как высекала слезы на твоих глазах редеющая с каждым годом колонна ветеранов на военном параде, — добавила она.
— Хе-хе, — усмехнулся Кирилл. — Что было, то было. «Контракт один крупный сорвался. Вот и переживал», — ответил он про себя.
Кирилл снова посмотрел на горизонт. Глупые безжизненные глаза пернатых все еще ждали. Колония уже вывела птенцов, вывела их в свет, она выросла в разы, но у Кирилла не было никакого настроения сегодня кормить. Голова его была занята другим хлебом.
Так он клевал себя несколько минут, пока не начал нервничать, и чтобы не пуститься во все тяжкие, вернулся в комнату, Мефодия уже не было. В одинокой пустоте он вдруг ощутил, как устал, как надоела ему эта борьба, надоела за 15 минут. «Хорошо бы сейчас бросить все и поехать на рыбалку, на щуку. Но пока не сезон». Он пошел писать стихи, слушать музыку, петь, как сделал это Нерон. Правда, того хватило ненадолго. Кирилл дошел до шкафа, долго рылся в бумагах, пока не достал большой черный футляр от виолончели. Она была куплена давным-давно и ждала своего часа, только руки не доходили. Руки занимались чем угодно, только не душой. «Вот она, роДаняя». Бережно положил он футляр на стол, боясь его открыть. Наконец, хлопнули железные застежки, Кирилл поднял крышку. Ничего, пустота, полный футляр денег. Барахло. В ярости он закрыл его обратно и швырнул в стену, та ответила Вторым концертом Чайковского для виолончели с оркестром. Купюры медленно падали ниц. Это успокаивало. Он слушал и пытался поймать мотив такой неожиданной ярости, напевая себе под нос спасительное «Хе-хе-хе». Мотив — вот что важно.
* * *
23 ОКТЯБРЯ
МОСКВА: Доброе утро, Даня!!!
Сегодня пройдемся по гороскопам)))