И все это пока я сижу в кресле, бормашина в лесу моих зубов наводит порядок. Слюнеотсос гонит по трубке несказанные слова. Боялась, что он увидит мои золотые коронки, протезы, там где горел огонь языкм страсти терерь зола корешки, импланты, обугленные головешки, собери из них теперь огонь раздуй. жизнь как официантка проходит пока обслуживаешь других. Что за Надежда, у которой уже коронки. я была старше на 20 лет и иногда это стоновидось проблемой, как лес становился между нами кот потом переходил в забор потом в изгородь, и вовсе исчезал, пока сеова после очередной ссоры не становился лесо м со всеми своими годовыми кольцами, целых 20 лкт я была старше на 20 оборотов земли вокруг солнца, хотя сами земля и солнце за это время мало изменились, то есть не изм совсем, так как считали обороты возникшие между нами, другие сос стороны, не считали обороты и мы, и мы пока брак наш не принял совсем другой оборот. я стал бояться за друзей, за родных которые могли ляпнуть безобидное для всех слово, обидное для нее. то ли натура была так тонка, но скорее поиск сочувствия, сострадания, переводил любое случайное слово в разряд ядовитых, переводы как они могут испортить текст. наш текст отношений, выстроенный буквально чувствами, поцелуем за поц, ночь за ночью, наездницей за мисионером, минетом за кунилингусом. я начал бояться избегать встреч с друзь знак которые могли так или иначе испортмть наш роман. и этот страх загонял меня под каблук. Амор ты сегодня аморфный какойто, станешь тут амарфным, космич корабль, ковчег, трое в лодке не считая собаки, собака кусается, лодка разбилвсь о быт, ладно хорош слать им мейлы, писать оторви задницу сходи к ним, он нвблюдвл за ней из окна, в оуно твк легко любить. мы думаем слишком много о том как выглядим со стороны, а тем кто со стороны дела нет до нас. Фэ, есть чтониб от головы, да, топор. голова раскалывается, как обычно правое воюет с левым, кофе сделаешь. да тебе с чем, ьез ничего. я сделаю тебе с молоком, я не люблю молоко, капельку, это смягчит отношения твоих полушарий, две половинки в поиске, вот и мегрень, они найдут друг друга, что я тольуо не пробовал, молоко не пробовал, капельку молока говоришь, а молоко какое? белое. как у тебя? муж остыл? парного, теплого, домашнего, дом печка, петух кукарекаеи фоном, мычиь корова, в люльке сопит малыш, нарисовались, молочная женская грудь всегда рядом и есть ради чего жить и работать. Фэ невольно поправила вырез, за которым теплилась грцдь. капелька молока, бежал он по коридору. голову действительно отпустило, вот что может спасти мир. если ты думаешь что я это прглочу то нет я не буду это есть это еевкусно противно твое вранье я это не заказ, альпы бесконечно сломанное холодом одеяло под кот спал ктото. альпийские луга как брошенное великанами пустующее поле дл гольфа на котором давно не играли… выслкое солнче горы стремились его достать но куда там только доволь облаками, присоединили крым к чтобы шахматиста прибрать любовницу страна удовольств, цацк золотую цепочку? хоть золотая но все же цепь. блондинка я освещаю. блондинки нужны чтобы освещать. сколько очаровательных женщин тебк написало сегодня, очаровательных одна, я тебе не писа ла, а смска. я узнал тебя по почерку, таймс нью роман. новый роман. как же я их люблю с тобой каждый как новый роман, влюбляешься ссоришься разводишься дележ имущества, ожидающая у двери свобода, нерно курит грызет ногти. чем на этот раз он ее пленит. я буду зализывать твои раны, раны? да. как собачки. медленная музыка любви играла вальс, сверху гуляли соседи, цокая каблуками по кафелю. Жара жадно глотала воздух. в складках этого альпийского одеяла прятались деревушки. в одной их них жили мы. бедра налитые страстью двигались мне на встречу, шатунный механизм работал без перебоев. Комбайн давал урожай. Было в этом и какое-то рациональнее зерно — когда ты не получаешь удовольвствий от жизни хотя бы от мужа — жизнь становится просто работой, а секс зарплатой.