Оглушила канонада взрывов, к скрипу и скрежету добавился подозрительный треск. В рубку толстой змеёй начал заползать сизо-чёрный удушливый дым. И через мгновение, весёлое злое пламя пробежало по стенам к потолку. Огнедышащее чудовище жадно стало пожирать сухое дерево, взрываясь фонтанами ослепительных искр. Загудела, закрутилась огненная вьюга.
Дирижабль перестало бросать из стороны в сторону, и я смог встать на ноги. Рядом поднялся Грегор. В широко раскрытых глазах отражался пылающий ад.
Попытался сделать шаг к выходу, но пламя, словно живое, взметнулось вверх, набросилось на него, я едва успел оттащить парня.
Мы стояли в сжимающемся огненном кольце и душу била как током досада за глупость и неосторожность. Поджаримся заживо.
И я уже готов был сдаться, опуститься на пол и лишь ждать мучительной смерти, когда все застыло. В буквальном смысле замерло. И в огненной стене образовался небольшой проход. На миг показалось, что рядом замерцали контуры женской фигуры, в которой я узнал Маруну. Она молчала, но смотрела напряжённо и выжидающе, мол, ну чего вы ждёте.
Разбираться, что это за чертовщина я не стал, просто потянул Грегора за собой:
— Вызывай экранолёт!
Распахнулась дверь и через мгновение прямо передо мной оказалась платформа, приподнялся фонарь кабины, я перепрыгнул на сидение. Когда рядом плюхнулся Грегор, я тут же взял штурвал на себя и взвился в облака.
Стоило нам убраться с палубы, как дирижабль снова ожил, его закачало и резко понесло прямо на торчащие за деревьями колоны завода. И словно кто-то бросил как игрушечный мячик эту летающую махину вниз. Оглушил взрыв, вверх взметнулся красно-чёрный столб дыма и огня. Волна тряхнула экранолёт с такой силой, что я едва удержал штурвал. Но сжав челюсти, направился к месту катастрофы.
Приземлился неподалёку и открыл фонарь кабины. В лицо пахнуло нестерпимым жаром, от которого перехватило дыхание. Лёгкие заполнила удушливая гарь, так что я зашёлся в кашле. На останках завода буйно отплясывал огненный вихрь. Из перекореженных резервуаров вытекала река живого огня. Высокие корабельные сосны вспыхивали как спички, ломались, и падали в гущу общего костра.
— Никто живой не остался, — услышал я сквозь треск и гудение печальный голос Грегора. — Нечего тут делать. Полетели к нашим.
Я интуитивно понимал, что он прав, но всё же сделал пару кругов, пытаясь высмотреть живых. Бесполезно. Огонь поглощал всё до чего мог дотянуться, подбираясь к нашей стоянке. Едва не свалив экранолёт в штопор, я сделал боевой разворот и понёсся к ангару, белеющему сквозь золотисто-алую стену.