Глава полиции дрых, уронив голову на грудь. Но тут же встрепенулся и хрипло, со сна пробормотал:
— Там на крышу. Вон того дома.
Когда экранолёт опустился, я выскочил из кабины, подошёл с другой стороны и подал руку Маруне. Одарив меня чуть насмешливой улыбкой королевы, она сжала сильной рукой моё запястье и выскользнула с грациозностью пумы — только в прорези алых шаровар мелькнула скульптурно очерченная икра, тонкая лодыжка. Ножка в золотистой туфельке, маленькая и трогательная как у ребёнка.
С крыши снаружи стены вниз шла узкая лестница с высокими ступенями. Под ногами скрипел песок, мелкие камни. И я, опасливо держась за стены — перил у лестницы не было, спустился вниз.
Квадратный дворик-колодец. С трёх сторон — унылые глухие стены, облезлые, в подозрительных пятнах и паутине трещин, и лишь одна равнодушно смотрела маленькими подслеповатыми окошками-дырками. И — смрад — угарная смесь разлагающихся объедков, острый запах дерьма — человеческого и лошадиного бил в нос. Хильграст сразу скривился и, не таясь, зажал нос пальцами. Отвернулся с брезгливой гримасой.
У сложенного из крупных камней колодца я заметил знакомый женский силуэт. Высокая девушка, чьи аппетитные формы не могла скрыть серая накидка, переливала из жестяного ведра в деревянную бадью воду. Обернулась и залила светом улыбки мою душу. Глэдис. Я ужасно был рад видеть её, будто встретил родного человека.
Не стесняясь, она бросилась ко мне, обвила мокрыми холодными руками за шею. Но от этого бросило в жар. Прижал её к себе, поцеловал с нежностью в щёчку, мгновенно зардевшуюся румянцем. И ощутил затылком сверлящий взгляд — или мне так хотелось, чтобы Маруна ревновала. Чёрт, эти бабы сведут меня с ума.
Едва не ударившись головой о притолоку — хотя роста во мне было не так много, я прошёл в дом. Узкий коридор, куда выходили двери нескольких комнат, напомнил детство, когда с родителями жил в офицерском семейном общежитии. Но там не стоял такой не выветривающийся мерзкий запах гнили. От пыли засвербело в носу так, что я пару раз чихнул. Заглянул в одну комнату — даже кроватей нет, на полу валялись тощие потрёпанные матрасы и жалкие пожитки. Голые каменные стены, такой же пол. Понимаю, почему Хильграст так не хотел вести меня сюда. Единственная радость — все люди, которых я спас из обрушившегося купола, оказались здесь.
— Идемте, майор, — Хильграст на миг отнял пальцы от собственного носа и махнул рукой, указывая путь.
Вместе мы поднялись на второй этаж. Здесь вонь ощущалась меньше и вообще всё выглядело почище и аккуратнее. Стоило нам подойти к двухстворчатой двери, как она распахнулась, выскочил невысокий полный человечек, одетый в халат, серые подштанники и шлёпанцы. Протащил со скрипом колченогий стул. На миг остановился, заметив нас. Растерянно заморгал, не зная, куда девать руки.