В этот момент под дверью кто-то закашлялся, а потом раздался тихий стук.
– Только не это!! Кто там?
– Свои… Ты как?
– Хреново. Остановите землю, я сойду…
– Только не это!!! Кто там?
– Свои… Ты как?
Пинцет выглядел немногим лучше Виктора.
– Я полечиться…
– Что, опять?
– Витек, ты меня удивляешь, словно неженка-институтка, никогда с похмелья не страдал что ли? Давай по маленькой, сразу полегчает.
Действительно, полегчало. Мир уже не казался настолько мерзким, шторм прекратился, и голова встала на свое место.
– Еще по одной? Для ровного счета?
– Не, не буду. Плохой опохмел – начало хорошего запоя, а мне завтра наверх идти.
– Как хочешь, а я выпью. Кстати, как там твоя смертельная рана поживает? – Пинцет хихикнул.
– А бес ее знает.
Мгновение спустя оба с удивлением рассматривали крохотную ранку, затянувшуюся молодой розовой кожей.
– Вот это да! Слушай, Ботаник, а что, мой шендербек, получается, и не шендербек вовсе, а живая водичка.
– Мертвая, Димон, мертвая… Раны мертвая лечит.
* * *
Окончательно оклемался Виктор только к вечеру. То ли утренняя порция шендербека оказалась в тему, то ли печень хорошо перерабатывала яд, но чувствовал он себя превосходно. Эх, и куда деть-то ее, силушку богатырскую? Люсинда с ним в контрах, так что, по ходу, пока только на уборку: доделать, что вчера бросил, да кровь с пола подтереть.
Наверное, правы искренне верящие в то, что ничего случайного не бывает. Но как же часто великие и не очень дела вершатся именно по воле Его Величества Случая. Маленькое бурое пятнышко на полу около топчана и испачканный кровью носовой платок, выпавший из кармана выкинутых в помойку брюк – под топчаном… Вчера Виктор его просто не заметил. А сегодня… Сегодня что-то щелкнуло у него в голове.
Его быстрое восстановление, его отменное самочувствие, несмотря на кровопотерю и отнюдь не райские условия существования, скудный паек, затхлый воздух и отсутствие солнца. И гвоздь этот, вернее, ранка…
– Так, где же он? Блядский свинарник! Еще на начальника обижался… А, вот!
Маленький перочинный ножик нашелся в дальнем углу ящика, в тумбочке, заменяющей мужчине и стол, и платяной шкаф. Виктор с силой полоснул себе по ладони. Ножик был тупой, но оставленной лезвием ранки хватило, чтоб из нее пошла кровь. А теперь платок. На нем должна сохраниться пыльца, обязательно должна!..
К утру на ладони не осталось даже намека на царапину.
Его просто распирало от неожиданной догадки: пыльца! Обычная пыльца обычного кактуса может лечить! Не зря все эти дни его тянуло наверх, словно проклятый цветок звал его. И наплевать на собачек! Он знал теперь, уверен был – Царица его защитит! Жаль, что не расскажешь никому, нет теперь верных друзей, которые и поймут и поддержат. Разве что Митяю. Ну, поржет над ним, пусть, держать все это в себе намного мучительнее. А может и не посмеется?