Виктор старался быть убедительным. Да, не тронули его собаки, причем два раза не тронули. Но это все было в Ботаническом, раз. Это были собаки, оба раза собаки, два. Как поведут себя другие, кто ж знает? И три… А три – он – это он.
– Так что я бы на твоем месте подумал. Я-то, может, и везунчик, но нас трое тогда было…
– Эх, умеешь ты настроение испортить, – Волков засмеялся и почесал белобрысый затылок, – А ты что, боишься, что ли? Ну да, работенка не сахар, да все лучше, чем под землей-то киснуть.
– Считай, что боюсь, если тебе так удобно. Фобия у меня образовалась. После того выхода.
– И что я теперь Ильичу скажу? А?
– А я знаю?
– Ладно, подумаю, разберемся. Фобия… Кхм. Что-то я никаких фобий до этого у тебя не замечал. Но если желания нет, то да, ты прав, будешь обузой. А мне балласт в городе ни к чему.
– Хорошо, что понимаешь. Благодарствую.
– Спасибо на хлеб не намажешь.
Виктор удивленно посмотрел на своего собеседника: про вознаграждение он как-то и не подумал…
– Да шучу я, что с тебя возьмешь!
– Слушай, а давай я сам с начальником все решу? Как?
– О, це дило! По рукам!
Виктор облегченно вздохнул. Волков тоже, по-всему, остался доволен.
Теперь на очереди Роман Ильич. Но тут надо действовать осторожно, и пока Лазарев понятия не имел, как.
* * *
Все решилось само собой, и если не освобождение, то отсрочку от обязательных работ Виктор получил. Как ему удалось подвернуть ногу, он и сам сказать не мог. Воистину: не проси, а то дадут. Да так, что мало не покажется.
– Слушай, Лазарев, ты вот это нарочно? Ну признайся, а? – Пинцет старательно бинтовал Виктору лодыжку, – Не-ет, это ты точно нарочно, чтоб мне насолить.
– У-у-у… Садюга! Костолом! Больно же! Сволочь рукожопая! Поаккуратнее никак?
Виктор полулежал на топчане у себя в квартирке и внимательно следил за манипуляциями Митяя. Конечно, было больно, но, положа руку на сердце, не настолько, чтоб крыть того последними словами. Только вот если молча терпеть, мало ли что этот эскулап там накрутит. Тот еще лекарь.
– Ой-ой, барышня кисейная. Как могу. И я стараюсь! Терпи, сейчас закончу. Угораздило же тебя… Ладно, время покажет, что ты там себе заработал.
– Знаешь, мне фиолетово, что. Лишь бы не болело.
Виктор осторожно опустил ногу.
– Таблетка есть какая?
– Найдется. Ты на ногу-то осторожнее ступай. Кто знает, вдруг там перелом?
– Что, на одной ножке прыгать? Ты хоть бы костыль какой дал?
– Костыль ему… Люську свою припаши, пусть сиделкой поработает. Нету у меня костылей!
Люську в качестве сиделки припахивать не пришлось. В тот же вечер она с торжественно-загадочным видом вручила ему трость. Настоящую, так и не признавшись, откуда взяла ее. А наутро Виктор уже смог ею воспользоваться. Перелом там или не перелом, но нога болела меньше, и Лазарев осторожно попробовал ступить на нее. Получилось! Но про это он никому не расскажет. Еще чего! Не было бы счастья, да несчастье помогло, так зачем же от такого подарка судьбы отказываться?