— Конечно, искренни, раз не могут дотерпеть до спальни и похабят нашу беседку на глазах у детей, — буркнула Изабелл, — в смысле очень рада за тебя, братец.
— А мы можем узнать еще варианты? — продолжала настаивать Мари.
— А зачем это тебе нужно, дорогая? — с подозрением спросил ее жених.
«Да, мои лавры Шерлока Холмса накрылись медным тазом», — печально подумала Мари.
Его мама призадумалась и сказала:
— Я точно знаю, что на пару бедняжки Элизабет и Ричарда не поставил никто…
Анри с тоской посматривал на часы, а родственники, особенно сестра с зятем, ехидно посмеивались, понимая причину его нетерпения.
— Ах, помню как мы с Изабелл спешили к себе в квартирку, подальше от нескромных взглядов, — сказал зять и с иронией покосился на Анри, хотя и так было понятно, чьи это взгляды мешали им с Изабелл.
Тот только морщился и молча страдал — Мари все кружила вокруг да около интересующей ее темы, но мама Анри не понимала или делала вид, что не понимает ее намеков.
«Опасается, что я еще варианты рассматриваю?» — удивлялась Мари, — «Да я от Анри не отцепилась бы, даже если его родственники криком кричали, что против!»
Не добившись своего, она сделал вид, что не сильно и хотелось, в ответ прочитав в насмешливых глазах свекрови «Лису и виноград» полным текстом.
— Анри, мы, наверное, уже наскучили твоим драгоценным родственникам, — сказала она. — Поедем домой, мы же с тобой еще собирались… чаю попить.
— Так у нас попейте. С вашим замечательным пирогом! — всполошилась маман.
— Дорогая, такого чаю у нас им не нальют, — ржал папа.
И на этой веселой ноте несколько смущенные жених и невеста покинули благополучный дом.
Дома они о чае и не вспомнили. На кухне Анри зажал девушку у стола и несчастным голосом простонал куда-то в шею:
— Это твое платье, оно…
Мари сделала вид, что не поняла и обижена:
— Дорогой, это мое самое скромное платье, еще одно слово, и оно подаст на тебя в суд за моральный ущерб!
— Меня оправдают, увидев тебя в нем… Это же не возможно сдержаться видя тебя такой скромной, с этими невинными коленочками. Нет, моральный ущерб будут возмещать мне…
Если бы платью дали слово, оно бы уже в голос кричало: «Уймитесь, черти, я еще между вами, что же вы творите, я парадное и приличное платье, и не предназначено для таких непотребств!»
Непотребства тем временем набирали обороты и потребность в них была так велика, что в спальню влюбленные добирались еще около часу, а бедное платьице так и осталось лежать смятой кучкой на кафеле.
После работы Мари решила заехать к себе домой: все же часть вещей, необходимых ей, хранилась там. Она печально оглядела опустевший домишко, где столько времени провела одна в печали, с друзьями в веселой компании, с Коти, так и оставшейся на попечении ласковых медсестер.