— Начнём с гаража и с минивэна, — распорядился Миша. — Сумки с коллекцией — сюда, на площадку, фиксируем каждый предмет. Фотограф, не спать. Потом осматриваем все строения на участке и оба автомобиля, включая «форд». Задача ясна?
Командовал здесь майор Брежнев, хотя формально главным был следак из СК, подчинённый, между прочим, Рудакова. Только он жался и всё больше помалкивал, от греха подальше. Может, поэтому Рудаков обратился именно к нему:
— Постановление на обыск есть?
— Так точно. Ознакомьтесь.
— А судебное решение?
Вмешался Михаил:
— Вообще-то, поскольку мероприятие не терпит отлагательств, мы можем обойтись и без судебного решения, как ты прекрасно знаешь. Судья и прокурор уже уведомлены. Разбудили бедолаг в такую рань. Но если ты настаиваешь…
Он вытащил из кожаного планшета, который носил с собой, чистый бланк с проставленными на нём печатью и подписью судьи. Вот это связи, мысленно присвистнул я. Мне бы в своё время так работать… Миша пижонски щёлкнул пальцами, к нему подскочил один из оперов и подставил спину. Шеф положил на эту спину планшет и быстро написал разрешение на обыск.
— А вот и судебное решение.
— Ну вы там и жуки, — гадливо сказал Рудаков. — Банка насекомых.
— Хочешь об этом поговорить? Пошли снова в дом.
— Нет! — чуть не взвизгнул подозреваемый.
— Тогда заткнись. Внимание! — объявил майор Брежнев. — Сейчас пять часов двадцать девять минут. Следователь, отметьте, пожалуйста. Начинаем работу!
И работа началась — для всех, кроме Миши. А также для нас с Рудаковым. Руки Игоря были скованы наручниками сзади, да он и не стал бы пытаться бежать, не настолько уж дурак. Хотя в целом дурак, конечно. Ещё и жадный. Будет потом уверять следователя и судей, что бесы попутали. Всё точно, именно бесы, имя которым — зависть и жадность…
Миша пригласил нас двоих в беседку. Не знаю, о чём думал Рудаков в этот момент, а лично я мечтал поехать домой, к Юле. Остался только из любопытства. Всё-таки реакции Игоря, его поведение в условиях жизненной катастрофы, были мне не безразличны.
— Игорь, я давно хотел спросить, — сказал я, пока мы рассаживались. — Чей это «форд»? Казённый или твой?
— Личный, записан на его жену, — вместо Рудакова ответил Михаил. — А в чём дело? Хочешь забрать себе? Так забирай!
— Если даже приплатят — не возьму. Хотел понять, это Главк такое уродство за народные деньги покупает? Или у мужиков поголовно что-то с ориентацией случилось?
— Я заметил, тебе не нравятся современные машины.
— Да не машины у вас, а мыльницы, уродливые коробки. Пузыри, раздутые пластмассовые подушки…