Яна спустила с рук Машеньку и в порыве радости обняла Егора:
— Спасибо! Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна! Спасибо!
Она прижалась губами к его щеке и замерла.
А ее родственник, мертвенно-бледный, в это время лепетал что-то, отвечая на вопросы следователя Комарькова.
Когда вошла Яна, лицо его подернула нервная судорога.
— Я тебе все объясню, — проговорил он каким-то затравленным полушепотом, похожим на гусиное шипение, — я…
— Объяснишь? — громко крикнула Яна. — На кой черт мне твои объяснения? Ты, ты… Знаешь, кто ты? Ты первостатейный подонок! Да разве тут могут быть какие-то объяснения?
— Могут, Яна, могут! Они меня шантажировали! Я вынужден был делать все по их указке!
— Ты вынужден был?! Вынужден самолично похитить свою родную племянницу, воспользовавшись тем, что она тебя никогда не выдаст, потому что пока не умеет говорить?!
— Да! И если бы я этого не сделал, как ты говоришь, самолично, ее похитили бы они!
— Они? Это те, кто убил Володю?
— Да!
— И ты, выходит, знал?! Знал! А передо мной разыгрывал всю эту трагикомедию?!
— Что знал, Яна?
— Знал, кто и за что убил моего мужа?! И никому ничего не сказал? Господи! Да как ты мог!
Безысходное горе и неожиданно открывшееся предательство лишили Яну последних сил.
— Какая же ты скотина, — едва слышно прошептала она и стала медленно оседать. Егор едва успел подхватить ее.
Гриша без малейшего колебания согласился дать показания оперативникам, и они повезли его в отделение милиции. Егор отвел Яну в комнату, где, свернувшись клубочком, спала в кресле одетая Машенька.
— Радость моя! — прошептала Яна. — Она же, наверное, голодная!
— Думаю, что нет! — сказал Егор.
Яна вопросительно на него взглянула.
— Когда мы приехали за ней, она как раз ужинала.
Яна резко повернулась к нему и взяла за руку:
— Пусть она пока поспит так. Я потом ее раздену и перенесу в кроватку. Пойдем! Расскажи мне все. Где ты нашел ее?
— Машенька находилась у Гришиной любовницы.
— У любовницы? Господи! Почему ты решил организовать за ним слежку?
— Так у него же все было написано на лице!
— Странно! А я ничего не замечала!
— Ты и не могла заметить! Ведь Гриша — Володин брат, поэтому ты ему доверяла! Если я правильно понял, до меня только он один знал о твоей проблеме?
— Да!
— Ну вот! Ты и держалась за него как за единственную соломинку. Тебе просто не могло прийти в голову ставить под сомнение его слова и поступки. А меня сразу же насторожил его неестественный страх перед милицией. Когда ты поделилась своей проблемой, он занервничал. Стало ясно, что лишние уши ему ни к чему! А его совершенно глупое вранье про разряженный мобильник! Да меня просто передернуло от такой необдуманной отмазки! Ведь он знал, что они тебе должны были позвонить?