Новые приключения разведчиц (Ионичев) - страница 63
Около лаборатории собралась большая толпа, раздавались крики вперемежку с истерикой. Во всех домах горел свет, нервно мигали фонари. В посёлке началась суета. Для эдельвейсов тревога была непривычным делом, то есть её никогда, с момента основания центра, не было. Большинство обитателей посёлка, вообще не понимало, что происходит. Суматоха длилась минут двадцать. За эти двадцать минут беглецы успели добраться до схрона и вздохнуть с облегчением: погони не было.
На востоке показалось кроваво-жёлтое пятно, это всходило солнце. Мужчины строили планы освобождения Зои. Они понимали, что Зои возможно уже нет среди живых, её могли убить в суматохе "не спросив имя и фамилию". От таких мыслей бросало в жар. Тарновский предлагал поднять островитян и вести на штурм коттеджного посёлка. "Красная Рука" быстро охладил его пыл: островитяне не пойдут переходить священную границу, не начнут войну против богини, ради глупой Нахохо. Они будут защищать свою богиню вместе с эдельвейсами.
"Сядьте у костра, - сказал он, - пейте напиток джунглей, кушайте жареное мясо дикого кабана и в рассуждениях найдёте правильный ответ. Так делают у нас старцы, когда принимают важное для племени решение".
Костёр полыхал, мясо издавало умопомрачительный запах, трубки дымились. Мужчины принимали решение.
Зоя давно желала попасть к эдельвейсам, чтобы выяснить их реальные планы и возможности. И, если она жива, сделает сейчас всё возможное для этого. В поездку она отправилась в одежде островитянки, что даёт ей некоторое преимущество. Эдельвейсы могут принять её за дикарку, нечаянно попавшую на священную часть остров. Да она и будет выдавать себя за неё. Увидеть богиню, поклониться ей, что-то просить у неё - это Зоя сумеет, она разведчица, у неё опыт, артистические способности. Лишь бы была жива. Может, сумеет втереться в доверие, притвориться наивной, глупой дурочкой. Мужчины очень на это надеялись.
Проснувшись ранним утром, "Красная Рука" вдруг услышал в кустах лёгкий шорох. Он осмотрелся и увидел двух белых людей, осторожно пробиравшихся в зарослях. Разбудил Тарновского. Оба осторожно взяли ножи и пистолеты. Выскользнули из укрытия. Пришельцы были одеты в шорты и майки, они были больше похожи на туристов или отдыхающих. Захватить их было делом одной секунды, да они и не сопротивлялись, даже обрадовались.
"Зови Катьку" скомандовал Тарновский, и "Красная Рука" быстро приволок заспанную растрёпанную Екатерину, которая сразу же узнала своих друзей с яхты. Услышав шум, выстрелы, крики и суматоху, они сумели ускользнуть от охраны, большая часть которой по тревоге бросилась в центр событий и скрыться в джунглях. Ребята, в свою очередь, сразу же узнали свою курортную напарницу, обрадовались, что она жива и здорова, потому что у них возникла надежда, что и они будут приняты в эту компанию, как свои. Снова начались рассказы о путешествии на яхте и недоумения, как попали они на этот злосчастный остров, переместившись с Бермудов в Африку. Они рассказали, как высадились на берег в надежде обсохнуть, отдохнуть, связаться по рации со службой спасения. Но на них напали бандиты, вооружённые до зубов. Это были не туземцы, скорее англосаксонцы, арийцы. Сопротивление было бесполезно, только Катька исчезла, как испарилась. Ребят связали и погнали, как скот или рабов в древнем мире, погоняя плетьми и ругательствами. Шли долго, хотелось пить, но кроме пинков и затрещин они не получали ничего. Увидев коттеджный посёлок, ребята стали надеяться на цивилизованное к себе отношение, но напрасно. Их распихали в грязные чуланы по три - четыре человека в каждый. Приставили охрану. Туалет в чулане виде тюремной параши. Пища два раза в день: утром и вечером овсяная или перловая каша, как собакам. Днём выгоняли на работу: чистить улицы, мыть полы, красить стены и потолки, сжигать мусор помоек, мыть биотуалеты, переносить тяжести, чинить тротуары. Хозяева жили комфортно, можно сказать, как аристократы: играли в теннис, шахматы, носили белые чистые одежды, выгуливали собак декоративных пород. Дамы вели себя надменно, надсмехались над нами. Никакого сострадания с их стороны пленники не испытывали. Работали с семи утра до восьми вечера. Затем получали плошку с кашей и запирались в тёмный чулан. Иногда работали и в лаборатории: убирали кровь и выносили тела обескровленных младенцев. Младенцы были туземцами, их привозили живыми, но тяжело больными. Погибших младенцев требовалось сжигать на большом костре. Ребята, рассказывая и вспоминая ужасы плена, плакали, не стесняясь своих слёз. Вместе с ними рыдала Зоя, а мужчины становились всё мрачнее и мрачнее.