Поднявшись по неубранной лестнице на третий этаж, они вошли в палату. Тарновский, весьма даже мощный старик в спортивных брюках и футболке, сидел на кровати. Работал чёрно-белый телевизор. Пациенты смотрели передачу, кто, внимательно уткнувшись в экран, кто, рассеянно поглядывая в него. Общая атмосфера - превосходная, Тарновский также пребывал в отличном настроении. Обменялись дежурными фразами, передали гостинцы, поговорили о погоде:
"Никогда не думал, что в Москве бывает настолько жарко", Тарновский отлично говорил по-русски, почти без акцента. Он рассказал о погоде в Аргентине. Все слушали с большим интересом, а затем Зоя сказала:
"У нас, в России, взрослых людей принято называть по имени отчеству, а как принято у вас?".
"Отца моего звали Альфред, но в Аргентине отчество не существует. К мужчине обращаются по фамилии с добавлением слова синьор. Моя полная фамилия Вилемер-Тарновский, но так меня не называли никогда, употребляли одну, вторую фамилию. Моё имя: Эухенио в России переиначили, как Евгений. По-русски я - Евгений Альфредович. Для меня это новое и необычное обращение. Ваш возраст, мадам, позволяет вам называть меня просто Евгений".
"Договорились. Но русский язык имеет множество возможностей, я могу называть вас Женя или даже Женечка!"
Все весело засмеялись. Пичкиряев сетовал, что условия содержания в больнице ниже среднего, хороших лекарств нет, винил во всём кризис и распад СССР. Евгений успокаивал его, с юмором описывал состояние больниц в Аргентине. Зоя советовала больше кушать и спать. Не волноваться. Она предостерегала Евгения о возможных непредсказуемых последствиях, проявляла заботу, уделяла внимание. И была похожа при этом на клушку, опекающую своего цыплёнка. Разговор быстро приобрёл доверительные краски, увеличивались взаимная симпатия и доверие. Зое Тарновский понравился сразу, она почувствовала родство их характеров и была недовольна собой за это. Симпатии есть пелена на глазах разведчика, они заставляют принимать желаемое за действительное и могут провалить операцию. Зоя боролась с этой симпатией, но ничего не могла с собой поделать. "Поддаюсь чувствам, лишь бы Фёдор Никитич не заметил мою бабью слабость", думала она в отчаянии. Пичкиряев был "толстокож" и плохой психолог, поэтому он ничего в состоянии Зои не заметил. С Тарновским действительно можно было говорить на любые темы и не уставать от общения. Расстались друзьями.
Отдел Пичкиряева продолжал "копать" данные о семье Евгения Альфредовича. В настоящее время существуют две его внучатые племянницы: Татьяна и старшая Екатерина. Татьяна Хайт-Тарновская давно живёт в Англии, успешно занимается бизнесом, состоит в обществе деловых женщин. Имеет твёрдый характер и разноплановые интересы. Екатерина, более мутноватая и закрытая, обосновалась в Киеве. Ей вплотную и занималась служба Пичкиряева в настоящее время.