— Вот только не заливай, что не сошлись характерами, — с сомнением покачал головой Соколовский.
— Он на девочку мою тянул. И ответил.
Игорь сел в машину и опустил до конца боковое стекло.
— В отдел? — спросил Жека.
— Да, поехали в отдел, — кивнул Игорь. — Знаешь, мне кажется, пока что реальный мотив у жены Паршутина. Квартира.
— Могли быть и другие люди и другие мотивы, — рассудительно заметил Жека. — Просто мы их пока не нашли.
Когда Соколовский и Аверьянов наконец ушли, Валера встал из-за своего стола и подошел к Родионовой.
— Послушай меня. Я знаю, что ты согласилась взять деньги у Фишера.
— Даже не спрашиваю — откуда, — не поднимая глаз на бывшего мужа, ответила Вика.
— Дело не в этом, — разозлился Симоненко. Ты влезаешь туда, куда лезть тебе совершенно не нужно.
— А что, у «конторы» планы на Фишера? — Вика внимательно посмотрела в лицо Валерию. — От чего ты пытаешься меня уберечь? Что происходит на самом деле?
— Ты меня знаешь, — Симоненко отвел глаза и ответил уклончиво. — Я всего лишь просчитываю все варианты.
— Я тоже, — ответила Вика. — Извини, у меня такси. До завтра.
В клинике Родионову встретили у самого входа и, узнав фамилию, провели в комнату к менеджеру. Процедура оформления была быстрой. Как и предупреждал Фишер, все было подготовлено заранее.
— Где расписаться? — спросила Вика, просмотрев бланки.
— На последней странице, — показал менеджер.
Вика протянула кейс с деньгами терпеливо ожидавшей женщине-кассиру со счетчиком банкнот. С вежливой улыбкой кассир открыла кейс, разорвала упаковку на первой пачке и положила в лоток счетчика.
— Можете не пересчитывать, — раздался знакомый голос. Вика обернулась к двери и увидела Фишера. — Хорошо, что вы так быстро приняли решение. Иногда приезжаю посмотреть, как идут дела. Удивительное совпадение, что мы встретились. Я буду лично следить за тем, как развивается ваша ситуация. Но больше не отвлекаю. Продолжайте оформление.
Аверьянов был уже в отделе, когда вошли Соколовский и Вика. Вид у него был утомленный, покрасневшие от недосыпания глаза, но увидев вошедших коллег, он оживленно заговорил:
— Я тут немного изучил вопрос. Вот у нашего Паршутина — у него квартира, да? Так вот он ее не от государства получил, как другие ребята, что выходят из детских домов. Те получают квартиры муниципальные по договору социального найма. А у Паршутина была своя, от родителей осталась, приватизированная. И по достижении 18 лет он вступил в наследование. А еще он получил сиротский капитал. Тоже, как и каждый, кто выходит из детского дома в нашем регионе.