— Тогда почему нестарые еще люди погибают от инсульта? — тихо спросила я.
— Инсульт — это не эпидемия. — криво усмехнулся доктор. — Он незаразен.
— А то, что в одном театре от инсульта за неделю погибли уже трое — это тоже нормально?
— Обращайтесь за справками к невропатологу. — холодно ответил Спиридонов. — Я инфекционист.
Митяй немного подумал, и решил сменить тактику боя.
— Вадим, я вижу, вы чего-то боитесь. — ободряюще сказал он. — Мы с Леной могли бы вам помочь. Как вы видите, знаем мы достаточно. Скажите, что в коробке, и мы будем искать ее вместе.
— Так моей коробки у вас нет? — лицо врача передернулось в нервной судороге.
— Нет. — твердо ответил Митяй. — Но мы ее обязательно найдем.
— Ищите. — казалось, Спиридонов потерял всякий интерес к разговору. Он еще плотнее привалился к подоконнику, а его рваное дыхание все больше напоминало стон.
— Только намекните, что было в коробке? — взмолился Митяй, но получил лишь краткий ответ:
— Наркотики.
— Мне кажется, вы не понимаете ситуацию. — бедный Митяй тоже растерялся. — Если вы не хотите сотрудничать, я сейчас же вызываю полицию. И вас арестуют за попытку ограбления моей квартиры.
Он замолчал, пристально вглядываясь в перекошенное лицо врача. Но тот, услышав предложение Митяя, как ни странно, начал понемногу успокаиваться. По крайней мере, дыхание выровнялось, да и чудовищная бледность, вроде бы, отступила. А через пару минут Спиридонов уже почти спокойно сказал:
— Да, вызывайте полицию.
Мы с Митяем озадаченно переглянулись. Ясно было, что переговоры зашли в тупик, и вряд ли мы без посторонней помощи что-то узнаем от упрямого доктора. Но если вызовем полицию, как объясним инцидент майору Стройкину?
Без всяких пояснений ситуация будет выглядеть абсолютно дикой: уважаемый врач Спиридонов ни с того ни с сего решил ограбить квартиру не менее уважаемого скандального журналиста Золотухина. Вопросов у следствия возникнет слишком много.
Если же рассказать всю правду… Но можем ли рассчитывать, что на допросе Спиридонов подтвердит, что в коробке были наркотики? А если он скажет, что там были личные письма, и поэтому он не хотел афишировать пропажу? То, что он не стал откровенничать с шантажистами, никак нельзя вменить ему в вину.
Конечно, его в любом случае арестуют за взлом квартиры, но и нас с Митяем, пожалуй, посадят в изолятор тоже. Хотя бы для того, чтобы не совали нос куда не просят. А это уж точно не приблизит нас к цели нашего расследования.
Похоже, мысли Митяя лились параллельным потоком, поскольку после долгой паузы он сказал: