Я вспомнила, что ди-джей Горолюб тоже не раз сетовал в интервью на ожирение, которое перекрыло ему дорогу на центральные телеканалы. Приятной полнотой отличалась и юная певица Совушка, но и она вряд ли была довольна своей внешностью, над которой часто прикалывались в блогах.
И еще у меня на глазах от инсульта умерла Танечка Морозова, обычная девушка, не актриса. Перед смертью она сказал мне, что полнота испортила ей всю жизнь, но очень скоро все переменится. Понимаете?
Антон Павлович и Жанна слушали меня, буквально затаив дыхание. Когда я сделала паузу, они еще некоторое время приходили в себя, потом переглянулись, и изобретатель хрипло произнес:
— Жанна, это наша вина… Как ж мы не сообразили? Наш препарат ускоряет обмен веществ, и отбивает аппетит. Надо было устранить и этот побочный эффект, а нам он показался вполне безобидным!
Он опустил голову на сложенные домиком руки и тихо застонал.
— Столько людей погибло… — прошептала Жанна. — Но кто… Кто же давал им таблетки?
— Не знаю. — призналась я. — Кто-то понял, как действует препарат, и украл, чтобы продавать тем, кто любой ценой желает похудеть.
В эту ночь я спала как убитая в квартире Митяя. Антон Павлович предлагал поставить охрану, но я отказалась. После ареста Митяя все, что раньше пугало, стало казаться совсем неважным. Я не могла простить себе, что позвала тогда Жанну, позволила себя похитить, а пока Митяя жестоко подставили.
Когда я засыпала, в одурманенном алкоголем мозгу даже мелькнула мысль, что, если дверь вскроют и меня убьют, это даже к лучшему. Стройкину придется признать, что эти два убийства связаны, и искать настоящего убийцу, а Митяя выпустить.
Но в квартиру никто не ломился, телефон не звонил, и я спокойно проспала до трех дня. Впервые за три дня выспавшись, я слегка приободрилась. В окно било яркое, необычное для середины сентября солнце, и на миг показалось, что все дикие события прошлого дня мне просто приснились. В конце концов, надо просто доказать, что, кроме Митяя, Спиридонова мог застрелить любой желающий. В конце концов, это не убийство в закрытой комнате. Наверняка в административном корпусе имелся и второй, служебный вход.
Я позвонила Жанне. Несмотря на выходной, она тут же согласилась поехать со мной в больницу. И через час мы с ней уже стояли возле каменного двухэтажного корпуса администрации.
Сейчас Жанна, в деловом костюме с юбкой на ладонь выше колена и собранными высоко наверху белокурыми волосами напоминала скорее строгую учительницу или офисного работника, чем медсестру. И понятно становилось, что ей уже давно за тридцать. Надо же, как меняет людей одежда, мельком подумала я. Или все дело в выражении лица?