— Уилл Шакспер? Хм… А ведь и правда: Кит ругал его последними словами — а это среди поэтов дорогого стоит!
— Шакспер? — разочарованно откликается Сесил. — Никогда о таком не слыхал…
— Так нам такой и нужен: молодой, талантливый, нераскрученный… находящийся под творческим влиянием Марло… Вряд ли для этой цели сгодится Грин или кто-то вроде.
— Значит, берем мы этого самого Шакспера, — ухмыляется Сесил, — подсобляем ему приподняться на первых порах, а сами исподволь убеждаем всех вокруг, будто за него пишет Несравненный Кит… Интересно, много ли найдется читателей, способных поверить в такую конспирологическую бредятину?
— А «всех вокруг» убеждать вовсе и не надо, — откликается «Человек, решающий проблемы». — «Способный поверить в это читатель» нам необходим ровно один; при том, что он, этот читатель, и сам хотел бы в это верить.
При этих словах все взгляды устремляются на Одри.
— Вы просто конченные психи, — безнадежно вздыхает любимая фрейлина Ее Величества.
— Боюсь, что во всех иных вариантах мы — покойники…
Уолсингем (разливая коньяк по стаканам):
— Ну так как, леди и джентльмены — «Марло умер — да здравствует Марло»? Чокаясь или не чокаясь?
Четыре стакана в некотором сомнении зависают над столом, и поверх них загорается:
THE END
Сцена после титров (post-credits scene)
Звук дверного колокольчика. Человек (на протяжении всей сцены его видно лишь со спины) открывает дверь. На пороге — почтальон, протягивающий ему облепленный марками конверт:
— Мистер Шекспир? Вам заказное — с Континента, из Богемии. Распишитесь, пожалуйста.
Человек — в кабинете; на его рабочем столе — творческий бардак: исчерканные листы черновиков, изрядная стопка перебеленного, пара раскрытых фолиантов-справочников, пивная кружка с запасом гусиных перьев. Некоторое время он разглядывает невскрытое еще письмо, потом бросает взгляд на украшающий бюро небольшой дагеротип — всем нынче известный «Портрет незнакомца» (которому, разумеется, приданы некоторые черты Ди Каприо) и вновь возвращается к конверту.
Оказывается, его вниманием завладели разноцветные марки (крупный план): их целая серия — разные модели парусников. Великая морская держава…
Чудесная Анна Н. Оуэн из университета Нового Южного Уэльса, консультируя меня по ходу написания этого текста, вложила в него столько своего «чистого боевого времени», что это далеко выходит за рамки называемого обычно «консультативной помощью». Мне остается надеяться, что время то было потрачено ей не впустую, и что в своем повествовании я не сильно погрешил против духа (о букве, понятно, речи нет) Елизаветинской эпохи, которую, вслед за Анной, причисляю к цвейговским «Звездным часам человечества»: