— Я не Вознесшаяся Воительница, Уэйн. И что-то не очень хочется ею становиться. Зачем мне мужчина, которого придется убеждать, связывать веревками, чтобы он мне повиновался? Подобное годится для зала суда, а не для спальни.
— А вот мне кажется, что некоторые люди сочли бы…
— Осторожнее.
— …такой взгляд на мир весьма просвещенным. — Уэйн глотнул шерри.
— Я не какое-нибудь измученное, брошенное существо, — возразила Мараси и невольно улыбнулась при виде своего искаженного отражения в поварешке. — Я не сижу и не чахну, мечтая, чтобы кто-то меня осчастливил. Здесь мне ничего не светит. Из-за отсутствия истинного влечения с его стороны или упрямства — какая разница? Я живу дальше.
Она выпрямилась и посмотрела Уэйну в глаза. Тот склонил голову набок:
— Хм. Ты серьезно, да?
— Еще как серьезно.
— Жить дальше… — повторил Уэйн. — Ржавые орехи! А так можно?
— Безусловно.
— Ух! Как ты думаешь… мне надо… ну, понимаешь… Ранетт…
— Уэйн, если кто и должен был поймать намек, то как раз ты. Да. Живи дальше. Ну честное слово.
— О, я поймал намек, — сказал он, сделав большой глоток шерри. — Просто не помню, в каком пиджаке его оставил. — И, глядя на кувшин, добавил: — Уверена?
— У нее есть подружка. Подружка, Уэйн!
— Это временно, — пробормотал он. — Хоть и длится уже пятнадцать лет…
Со вздохом отложив кувшин, Уэйн опять сунулся в чулан и достал бутылку вина.
— Ох, клянусь Охранителем! — воскликнула Мараси. — Она все время была там?
— Вкус будет лучше, если сначала попробовать нечто, похожее на помои, — пояснил Уэйн и вытащил зубами пробку. В каком-то смысле это впечатляло, как пришлось признать Мараси. Он налил ей стакан, потом еще один — для себя. — За то, чтобы жить дальше?
— Конечно. За то, чтобы жить дальше. — Мараси подняла стакан и ахнула, увидев в нем отражение человека, стоявшего позади; завертелась в поисках сумочки.
Уэйн просто отсалютовал стаканом вновь прибывшему, который неспешным шагом обошел стол. Это был человек в коричневом костюме и с галстуком-бабочкой. Нет, не человек. Кандра!
— Если вы здесь для того, чтобы убедить меня, чтобы я убедил его, — первым заговорил Уэйн, — то вам следует знать: меня он слушает лишь при условии, что сам в стельку пьян. — И осушил стакан. — Видать, потому он и живет так долго.
— Вообще-то, я здесь не ради вас. — Кандра повернулся к Мараси и коротко кивнул. — Мой кандидат номер один ответил на предложение отказом. Надеюсь, вы не в обиде за то, что стали кандидатом номер два?
Сердце Мараси заколотилось.
— Чего вы хотите?
Кандра широко улыбнулся:
— Скажите-ка, мисс Колмс. Что вам известно о природе Инвеституры и самости?