– А воришка?
– Раскаялся, пообещал, что больше так делать не будет, и теперь отрабатывает свой проступок, – отчиталась я. И даже не соврала. Раскаялись доримолисы? Без вопросов! На том свете все каются! И больше они так делать не будут. Кто ж им даст. Их судьба теперь – лабораторный стол. На котором они и отрабатывают причиненный ущерб во благо науки. Да, притянуто за уши. Но не вранье.
– Еще что?
– Во дворце все нормально. Стоит – не падает. А! Вспомнила! Вам велено передать, что вы – мразь и подлец.
– ЧТО?!
– Ёлка!
– Что слышали. Сидим мы в кабинете, работаем, схему изучаем (воровства) – тут в кабинет залетает шикарно одетая дама и выпаливает: «Буздюк – где?»
Мы честно отвечаем, что вас доримолисы погрызли. После чего дама выражает надежду, что вы сдохнете, и просит вам передать, что вы – мразь, ничтожество и подлец. Я пообещала.
– Как ее звали?
– Мы ее не звали, она сама пришла.
– Вы ее знаете?
– Нет. А что – таких может быть много? – не удержалась я.
Буздюк сверкнул на нас глазами. Получилось плохо.
– Почему вы отказались помогать УМу Березке в лечении?
Я хлопнула ресницами. Уже наябедничала? Ну, погоди у меня, березовая, я с тебя все листочки по одному общиплю…
Под красноречивыми взглядами ребят Березка даже и не подумала смущаться. Наоборот, выпятила скелет в районе груди – типа, я гордая и принципиальная! И всегда права.
– Мы не медики. Могли и напортачить.
– Да неужели? Вы на восьмом курсе еще не успели научиться прокачивать силу?
– А вы не знаете программу факультета самоубийц? – невинно похлопала я ресницами. – Вы вроде как боевой маг, нет? Королевский маг же обязан…
Ну да. Королевский маг обязан быть боевым магом. Хотя бы в силу опасности, подстерегающей его принципала за каждым углом. Пусть здесь нет террористов, но заговорщиков еще никто не отменял.
– Я вот посмотрю, как вы ее знаете, – вызверился на нас Буздюк, тихо понимая, что прокачивать силу он нас не заставит. Можно бы нанять кого, но также зная Буздюка – фиг ему кто придет на помощь добровольно. А за деньги – качественный лекарь-маг стоит дороже чугунного моста.
– Как скажете, – пропел Лютик.
– Так и скажу. Пока сидите в лаборатории и варите гламурию и прочее, что вам скажет Березка. У нее хотя бы время освободится! А дня через три, как поправлюсь, буду ждать вас на тренировку!
Буздюк искренне надеялся, что мы послушаемся. Мы бы внесли свои коррективы в его планы, но следующий день изменил многое.
С утра мы пришли-таки в лабораторию, но даже не успели начать разбираться в коробочках, педантично надписанных Буздюком, как нас позвали.