Ёлка, со смехом: Это угрозы? Ну я тебя сейчас… Извини, Тёрн… никак я не могу выбрать время и настроить эту самописку. Может, сейчас, пришибу этого малолетнего шантажиста – и займусь?
Лютик, грозно: Это кто тут малолетний шантажист, ты, хвойное многолетнее?!
Ёлка: Так, Тёрн, пока…
Глава 7
Кому праздник, кому… пряник?
Дилера ар-Рителлен обмахнулась веером и печально огляделась по сторонам. Улыбка застыла на лице, как приклеенная.
Как ей все это надоело!
Она всего месяц в столице, но уже готова была отдать все, что только попросят, лишь бы удрать отсюда. Ей было не просто скучно.
Тошно, мерзко, гадко…
Брачный базар, будь он трижды и четырежды неладен!
А что делать, если ты, увы, «ар-», а не ан-Рителлен?[3]
Сколько поколений ее семьи прекрасно жили без всех этих глупостей! И еще столько бы прожили. Но… О, это трижды клятое «но»! Трижды – и по вполне объективным причинам. Первый раз – из-за денег семьи. Были бы они чуть победнее, отец не полез бы ко двору. Но умерла троюродная тетушка. Ее денег как раз хватило оплатить «привилегию», будь она неладна, не вынимая денег из дела. Второй раз – из-за глупых материнских амбиций. Дилера отлично знала, кто забил отцу голову аристократией и возможностью с ними породниться. Внуки купца будут носить титул! Графа или герцога… О-о-о-о!!! Отец сперва спокойно относился к материнским бредням, но капля камень точит. И он заинтересовался. Прикинул возможности, которые даст родство со знатью, – и взялся претворять материнские идеи в жизнь. Спокойно и обстоятельно, как всю жизнь вел дела.
И третий раз – из-за внешности самой Лери, которая давала все надежды на выгодный брак. Уж лучше бы она родилась невзрачной серенькой мышкой! Но нет! Лери была на редкость хороша, огненной красотой заката на море. Глубокие темно-синие глаза, огненно-рыжие волосы такого насыщенного цвета, что казалось: поднеси руку – и обожжешься; тонкие черты лица, невысокая, но на редкость пропорционально сложенная фигурка с тонкой талией и такой грудью, что стойку делали даже статуи; и самый яркий штрих ее внешности – смуглая кожа, покрытая золотистым загаром. Рыжие обычно белокожи и часто с веснушками. К Лери это не относилось. Веснушек у нее в жизни не было. Зато наличествовала бесконечная любовь к математике, что, с точки зрения ее матери, намного хуже. В конце концов, веснушки всегда можно вывести или замазать. В крайнем случае заплатить магу. Любовь к цифрам и формулам огуречным кремом не выводилась. Можно было запретить Лери говорить о математике, но – ненадолго. А мужчины, услышав от милой девушки фразу типа: «Графиком числовой функции f, заданной на числовом промежутке Х, называется множество всех точек Г координатной плоскости…» – начинали нервно поглядывать по сторонам и удирали, как только представлялась возможность.