– Не дергайтесь, уважаемая, – сказал арбалетчик. – И пацан ваш пусть за оружие не хватается, не поможет.
– Ну что, теперь крикнешь «кошелек или жизнь»? – не собиралась уступать Фелиция Нойрен. – Так ведь ты и промазать можешь, милый, а пока перезарядишь, я тебя и сама успокою!
Воцарилось недолгое молчание. Очевидно, стрелять без прямого к тому повода этот парень не мог, а давать ему этот повод я вовсе не собиралась. Неизвестно, сколько бы мы еще изображали этакую скульптурную группу, но внезапно в кустах затрещало, и на дорогу выбрался еще один участник этого фарса. Одет он был немного получше той парочки, что загораживала нам дорогу, а физиономию имел самую что ни на есть продувную. Из особых примет у него имелись яркие веснушки, маленький шрам на подбородке и плохо выведенная татуировка на тыльной стороне левой кисти. Что она изображала в незапамятные времена, понять было невозможно.
– Так! – сказал он, обращаясь к двоим стражам дороги. – Вы что это себе удумали, олухи? Вы здесь зачем поставлены?
Арбалетчик промычал что-то невнятное и опустил оружие, второй парень хмуро уставился себе под ноги.
– Вы, госпожа, их извините! – обратился ко мне выбравшийся из кустов мужчина. – Дурни дурнями, сказано же, с приличными людьми и обращаться прилично, а им хоть кол на голове теши, так и норовят кого-нибудь грабануть!
– Ты, любезный, кто таков будешь? – мрачно спросила я. – И что за чушь несли эти двое? Лес, мол, теперь не бесхозный, дорога тоже. С каких пор, интересно знать?
– Так то не чушь, госпожа! – расплылся в улыбке веснушчатый. – Раньше же здесь усадьба была, так вот теперь хозяева вернулись, всё, как полагается, и грамоты все есть. Только про то вам лучше сама хозяйка объяснит, мы-то люди маленькие, за дорогой следить поставлены. Я вот старший над этими олухами, Винчем кличут…
– Да не трандычи ты! – оборвала я трескотню Винча. – Говори толком!
– Так я толком и говорю, – не обиделся Винч. – Хозяйка приказала, ежели приличный человек по дороге едет, со всем обхождением встречать и к ней провожать. Только этим долдонам разве ж вдолбишь! – Он кивнул на мрачно переминающуюся с ноги на ногу парочку. – Им что крестьянин косорылый, что знатная госпожа – все едино. У-у, обормоты… Так что, госпожа, милости просим за мною, провожу в лучшем виде…
– Куда это ты собрался нас провожать? – подозрительно спросила я. – Я в гости к твоей хозяйке не собираюсь, у меня своих дел по горло.
– Госпожа, ну не откажите, сделайте милость! – очень правдоподобно взмолился Винч. – Время уж к вечеру, что ж вам, в лесу ночевать? Хозяйка наша страсть как гостей любит…