.
Бывший работник аппарата ЦК КПСС Андрей Грачев писал в своих воспоминаниях: «Смерть Суслова отозвалась угрожающим подземным толчком в сокровенных недрах всей однопартийной системы. Суслов не просто олицетворял ее незыблемость и стабильность, но и ревностно следил за тем, чтобы партийный корабль не дал течи и не кренился ни вправо, ни влево. Именно Суслов сопротивлялся любым попыткам аппаратных «пуристов» и руководства КГБ даже коснуться вопроса о коррупции и моральном разложении в партийных верхах. Понимая, что под дальний прицел таких обвинений берется не кто иной, как сам генсек и его окружение, Суслов считал, что даже простое упоминание об этих фактах (широко известных к тому времени уже всей стране), означающее их признание, нанесет непоправимый урон безупречному облику партии. В этом проявлялась и плохо скрываемая неприязнь Суслова к Андропову, вызванная неизбежным соперничеством этих двух столь разных по характеру и, безусловно, наиболее влиятельных фигур в брежневском окружении» [220].
Сотрудник Совета по национальной безопасности при Президенте США Уильям Г. Хейланд писал в одном из главных аналитических журналов, издаваемых правительственным Агентством международных связей: «Кончины двух крупных советских лидеров — Алексея Косыгина в декабре 1980 года и Михаила Суслова в январе 1982-го — явились более чем своевременным напоминанием не только о том, что отдельные личности являются важными элементами советской политики, но и о том, что существующая расстановка политических сил становится все более и более непрочной. И в самом деле, трудно представить себе советское руководство без Суслова, который, казалось, был бессменной фигурой и связующим звеном между сталинским и современным периодами. Своим присутствием он в определенной степени подтвердил законность наследования власти и Никитой Хрущевым, и Леонидом Брежневым. Без участия Косыгина и Суслова процесс борьбы за наследство Брежнева неизбежно примет совсем иной характер. Кто заменит Суслова — не только номинально, но в качестве хранителя ортодоксии, кто станет верховным арбитром в спорах на высшем уровне? Как это повлияет на внутреннюю политику? Стала ли позиция Брежнева неожиданно более уязвимой?»[221]
Лишь после смерти Суслова почти во всех западных прогнозах относительно возможных преемников Брежнева появилась и фигура Андропова, о котором западные советологи почти ничего не знали.
Если смерть Цвигуна увеличила самостоятельность и возможности Ю. Андропова в КГБ, то смерть Суслова существенно изменила положение и возможности Андропова за пределами КГБ, снимая проблему разного рода согласований и контроля. Андропов мог теперь самостоятельно принимать решения по ряду важных дел о коррупции и злоупотреблениях, по которым Комитет государственной безопасности давно уже вел оперативное наблюдение, но не получал санкции на проведение обысков и арестов. Андропов не стал медлить. Уже в день похорон Суслова в Москве был арестован за крупные злоупотребления и взятки руководитель Управления цирками Министерства культуры СССР А. А. Колеватов, семья которого была дружна с дочерью Брежнева Ганиной, занимавшей скромные посты в агентстве печати «Новости» и в архивном управлении МИДа, но обладавшей огромным влиянием в мире советского «полусвета» и претендовавшей порой на роль «первой леди» Советского Союза.