Это было видно с первого взгляда, хотя из-за подушки выглядывал кончик женской ночной рубашки. «Смотри! Кое-что из этого было когда-то в коллекции царя». Я не сомневался, он говорил правду. Чудесный старинный серебряный сервиз: серебряные столовые приборы, такие тяжелые, что я чуть не уронил поданный мне для осмотра нож. Произведения искусства, которыми мог бы гордиться любой западный музей.
И вот — «гранд-финал». Борис достал замшевый мешочек и высыпал его содержимое на стоящий между нами столик. В свете лампы засверкала горка старинных драгоценностей: браслеты и серьги, заколки, брошки, кольца, бриллианты, рубины, сапфиры и изумруды блистали в оправах из старинного золота и серебра. Я онемел, а зеленые глаза Бориса искрились на фоне бесценного богатства»[222].
В самом конце января был проведен обыск и на квартире Бориса Буряце. За обыском последовал вызов на допрос. Борис был обеспокоен, но надеялся, что Галина Брежнева поможет ему выйти из трудной ситуации. Он надел норковую шубу, натянул норковые сапоги, взял с собой маленькую собачку и поехал на своем «мерседесе» в Лефортово — в следственное управление КГБ. Однако по окончании допроса Буряце объявили, что он арестован и что он имеет право сообщить об этом прискорбном факте своим родственникам еще до того, как его отправят в тюремную камеру. Борис позвонил не брату Михаилу, а Галине Брежневой, но она не смогла ничего ответить от возмущения и растерянности.
Благодаря любезности и вниманию Председателя Верховного Суда СССР Е. А. Смоленцева, а также правам и статусу народного депутата СССР я получил возможность в начале 1991 года ознакомиться с многотомными делами А. А. Колеватова, Б. Буряце, некоторых торговых дельцов. И обвинительные заключения, и протоколы допроса, и тексты приговоров содержат данные о многочисленных хищениях, взятках, длинные списки изъятых драгоценностей. Однако нигде в этих с сотнями различных документов томах нет упоминаний о связях подсудимых с Галиной Брежневой, с семьей Щелокова, с семьей В. Гришина или с самим Брежневым. Даже для такого неспециалиста, как я, было очевидно, что каждый из подсудимых мог так долго находиться на своем посту и иметь столь баснословные ценности лишь при наличии мощного покровительства власть имущих. Но ни следователи, ни государственные обвинители, ни судьи не задавали (или не заносили в протокол) вопросов о связях подсудимых с партийными лидерами и членами их семей. Однако и для большинства членов Политбюро, и для крупных дельцов теневой экономики и уголовного мира было понятно, против кого направлены эти удары пришедшей в движение машины КГБ. Андропов и его политические союзники демонстрировали свою осведомленность и силу. Западные газеты были полны разного рода слухами, корреспонденты этих газет хотели получить в ТАСС фотографию Галины Брежневой, но их просьбы не были выполнены.