– Ладно, сам стол, – наставляла Валентина нерадивую хозяйку, – китаёза небось чего-нибудь сготовит. А подать, принести? А убрать потом? Тоже китаёза? А на следующий день всю ораву накормить? Я-то продукты заготовлю, слава богу, холодильников в доме хватает, а кто приготовит? Ты что ли? Тебе Сергей Сергеича с Данилушкой накормить и то подвиг будет. Так что не кочевряжься и бери мою Евдокию на подмогу. Она баба работящая, справная. Да и Новый год ей по барабану. Она пост соблюдает. У нее Новый год по старому стилю. Места она много не займет, небось, комнат у нас тут всем хватит, а ей в наших хоромах пожить, что в санаторий съездить. Она в коммуналке проживает без особых удобств. У них хоть горячая вода и есть, зато ванна на кухне и в ту ванну очередь.
Любашу долго уговаривать не пришлось, на самом деле она очень обрадовалась предложению Валентины и вздохнула с облегчением. Ведь ей предстоял довольно-таки трудный праздник. Во-первых, знакомство с матерью Марины, во-вторых, знакомство с Валерией, дочерью Комарова, если, конечно, её мать отпустит, в-третьих, знакомство, с девушкой Данилки. А в-четвертых, необходимо было еще как-то познакомить Марину и Данилку. Уффф!
Гений, разумеется, напросился в гости сам. Он скучал в одиночестве, хотя по справедливому замечанию Валентины, мог бы поехать куда-нибудь подальше на своих горных лыжах. Валерию на Новый год к папаше, хоть и со скандалом, но отпустили. Комаров объяснил Любаше, что ни минуты не сомневался. Попробуй-ка Леру куда-нибудь не пустить. Характер-то у неё материнский, но, слава богу, мозги отцовские. После этих его объяснений Любаша перепугалась еще больше. А ну как девочка явится и испортит всем праздник? С материнским-то характером, да с отцовскими мозгами.
Данилка в соответствии с европейскими традициями прилетел на католическое Рождество. Любаша вцепилась в него в аэропорту и никак не могла от себя отпустить. Обцеловала всего. Очень хотелось взять двухметрового детину на ручки и потискать от души, как в детстве. Слезы сами собой струились по её щекам, несмотря на совершенно дурацкую улыбку счастливой мамаши. Данилка, не пытаясь выпутаться из объятий матери, всё же ухитрился пожать руку Комарову и представить свою девушку. Девушку звали Магдой и ко всеобщему изумлению она оказалась негритянкой, причем очень хорошенькой. По-русски она говорила плохо, поэтому Сергею Сергеевичу пришлось отдуваться со своим плохим немецким, а уж Любаше с её примитивным английским и вовсе было не до этого. Из аэропорта всех повез Комаров на Любашином кроссовере. Счастливая мать уселась на заднем сидении вместе с сыном и всю дорогу не выпускала его руку из своих, а Комаров поглядывал на них в зеркальце заднего вида. Любаша очень надеялась, что Комаров и Данилка понравятся друг другу. Ведь они оба её любимые мужчины. Она попыталась посмотреть на Данилку глазами Комарова. Лицо у Данилки открытое, взгляд прямой, улыбка приветливая, рукопожатие сухое и крепкое. У мужика должны быть большие и уверенные руки, а у Данилки Тарасова они были именно такие. Внешне Данилка стал очень похож на Любашу, об этом сразу же с восторгом сообщила Магда, как только увидела их вместе. Правда, иногда как-то вдруг неуловимо в Данилке проступало что-то отцовское. Однако то, что сразу настораживало и отталкивало в папаше, а именно нагловатость и псевдо-простота, начисто отсутствовало в его сыне. У Данилы Тарасова, считай, на лбу было написано, что он интеллигентный мальчик из хорошей семьи. Вот, что значит воспитание. Несомненно, Любаша хорошая мать. Не зря говорят, что ни делается, все к лучшему. Неизвестно еще, каким вырос бы Данилка под влиянием своего папаши.