– Куда это?
– Да хоть куда! Помнишь, в фильмах ужасов девчонки всегда на машине от маньяков и психов разных спасаются. Я, как подумаю, если на меня маньяк зловещий накинется, а я пык-мык, машину-то водить и не умею…
– Беда! Тогда права обязательно надо, – согласилась матушка. – И шубы.
– И шубы. И за границу поехать надо. Ты вон Парижа еще не видела.
– Можно подумать, ты видела.
– Вот и поедем вместе. Там, правда, НАТО сжимает свое кольцо.
– Это я, пожалуй, переживу ради такого случая.
– По-хорошему бы надо разыскать эту, его законную. Не зря ж она его опознавать никак не хочет. Видать, он ей серьёзно насолил, что аж про нас пришлось вспомнить.
– Ага! Помочь ей, бедняжке, и от пятидесяти тысяч отказаться? Фигушки! – матушка показала кукиш во все четыре угла «залы».
– Тут ты права, – Марина тяжело вздохнула. – Пятьдесят тысяч – очень серьезный аргумент! В таком случае нам лучше эту женщину и вовсе не знать, чтобы совестью потом не мучиться.
– У меня с совестью всё в порядке. Она на месте и говорит – бери деньги, Вера! Может, мы продешевили? Надо было сто тысяч просить? – у матушки от вожделения загорелись глаза, и она заерзала на месте.
– Ну, ты и жадина!
– Не от хорошей жизни.
– Что-то тут не то, – Марина на секунду задумалась. – Смотри, ну, сделаю я этот тест ДНК, отдам папше Альбертику за пятьдесят тысяч, и что?
– Ничего! Побежим сразу деньги тратить.
– Это-то, как раз, понятно. Не ясно другое, куда он с этим тестом пойдет?
– А нам, что за дело? Куда-нибудь пойдет, ему виднее.
– Ну, допустим, придет он в то место, где по тесту ДНК его личность установят. И что там по этому тесту можно установить? Только то, что он является папашей Марины Михайловны Смирновой. Он же не Смирнов?
– Конечно, не Смирнов. Смирнова это ж я. Ну, и ты поэтому тоже Смирнова. Но! – матушка многозначительно подмигнула Марине. – Есть документ.
– Какой еще документ? – насторожилась Марина.
– Свидетельство об установлении отцовства!
– Ну-ка, ну-ка, с этого момента поподробнее. Что за свидетельство такое?
– Не знаю, как сейчас, – матушка округлила глаза, посмотрела по сторонам и почему-то понизила голос, – но раньше, если у не расписанных рождался ребенок, то надо было, прежде чем метрику на ребенка оформлять, установить, кто его отец. Ну, чтобы всё честь по чести. Для этого давали свидетельство.
– Подожди! Ничего не понимаю. А как же тогда получилось, что ты мать-одиночка, если папаша Альбертик такое свидетельство оформил? У меня же в свидетельстве о рождении он не указан!
– Ох, временя тогда тяжкие были! Девяносто третий год, – матушка вздохнула и подняла глаза к потолку.