— Не могу, крошка.
Она не хнычет, не ноет — только лениво пожимает плечами и, не потрудившись прикрыться, наблюдает, как я одеваюсь. Потом как кошка ползет к краю постели, становится на колени и со знанием дела завязывает мне галстук. Это единственная женщина из всех, кого я знаю, кто умеет справляться с этой чертовой удавкой! За одно это мне хочется сделать ей что-то приятное, кроме тех трех заходов, которые мы, как настоящие марафонцы, проделали за несколько часов. Я шлепаю Лину по заднице, она томно жмурится и чуть-чуть отставляет ее назад, приглашая. Беру ее за шею, чуть-чуть, совсем немного сжимаю пальцы, зная, что ее это проявление власти почему-то дико заводит, и шепчу:
— Я бы с радостью трахнул тебя еще и в задницу, крошка, но оставим это до следующего раза.
— Я собираюсь к тетке на следующей неделе, — шепчет она, от неудовлетворения виляя бедрами. — На все выходные.
— Как хорошо, что у тебя такая большая семья, — подмигиваю я и быстро, пока еще в состоянии думать своей верхней головой, иду к двери.
Я удовлетворен, доволен и полностью «сыт».
И весь следующий день я буквально испытываю свой мозг на прочность, делая сразу сотню дел. Работаю, защищаю проект, выслушиваю идиотские замечания от людей, которые ни черта не смыслят в моей работе, но считают себя в праве тыкать пальцем в каждую деталь чертежа и с умным видом рассуждать о его целесообразности, форме и предназначении. К счастью, я давно не комплексую по поводу общения с недалекими людьми, и всегда держу в уме «зарубку»: плевать на их мнение до тех пор, пока мне платят.
Во второй половине дня позвонили из автосалона: подарок для моей Бон-Бон готов. Я заказываю огромного, самого большого, какого только нахожу, белоснежного плюшевого медведя, говорю, куда его отвезти. Да, банально, но Ени все равно не из тех, кого можно удивить не банальностями, так что пусть будет старая добрая классика. По моей задумке машину с пристегнутым к сиденью плюшевым пассажиром должны доставить через час после начала вечеринки. Она же девочка: захочет похвастаться перед подругами, так почему бы не помочь ей в этом?
Мысленно нахваливая себя за то, что все-таки разбираюсь в женской психологии. И остаток дня и вечера провожу, держа в голове образ Бон-Бон. Интересно, во что принарядилась моя малышка? Сколько выпила к — опускаю взгляд на часы — к половине одиннадцатого ночи? Рада ли полученному подарку? Но самый главный вопрос, конечно же: насколько она успела разочароваться в своем ботане?
Цветы доставляют мне в офис без четверти одиннадцать. К этому времени я успеваю закончить все дела, переодеться в свежую рубашку и сменить серый костюм на темно-синий, спортивного кроя. В букете ровно сто одна белоснежная роза, и он реально огромный. Вдруг ловлю себя на мысли, что это впервые в моей жизни я дарю женщине настолько дорогую бесполезную охапку цветов, но единственное, что волнует меня в этот момент: любит ли она белые, а не розовые или красные? Потому что с этой малышки станется — поморщить нос и сказать, что она разочарована моей недогадливостью.