Я с подозрением посмотрела на похлебку, а зеленокожая раскаркалась смехом.
— Хотела б уморить, спихнула бы тебя в болотце, пока была без сознания.
Приняв ее доводы как разумные, я начала есть и спросила:
— Так чего ж не спихнула?
— Так ты мне волосы свои в подарок принесешь, а волосы василиски в редких да ценных снадобьях требуются.
Я погладила свою длинную синюю прядь и нахмурилась.
— С чего ты взяла, лягушка болотная, что твой суп стоит такого подарка?
Зеленокожая снова раскаркалась.
— Так не за суп, девица, и не сегодня подарок получу. Во второй раз ко мне придешь, сама свои косы здесь и оставишь.
М-да. Почти сто лет живу, а столько слабоумных в один день еще не встречала.
Доев похлебку, я отставила миску на лавку.
— Да как ты, чернь, разговариваешь с даркирой? Забыла, на чьих землях стоит твоя убогая халупа?
— И на чьих же, василиска? — прищурившись, спросила хозяйка, складывая руки на плоской груди.
Неужели здесь такое захолустье, что эта жаба не знает, в каких краях обитает? Так я ее просвещу, убогую.
— Это земли Лизарда, а я даркира из правящего дома!
Я гордо вскинула подбородок, ожидая падение ниц, поклонов и приветствий, но в ответ услышала лишь карканье смеха.
— Уморила, василиска, давно не видела такой неоправданной спеси. Ты что же думаешь, когда Темный Бог пришел в наш мир, то на этом участке земли было выцарапано «Лизард»? Имена землям дает темный народ, нарекает своей собственностью и пыжится от собственного могущества. Проходят тысячелетия, один народ поглощается другим, имена меняются, эту же землю собственностью нарекут другие и тоже будут ходить и гордиться. А чем? Все равно все мы обратимся в пепел и в эту же землю уйдем.
М-да. Слабоумие прогрессирует в философию. Зря я ее похлебку съела. Хотя чувствую себя действительно лучше.
Поднявшись с лавки, я запоздало вспомнила, что пришла сюда в истинном обличье, и теперь человеческое тело прикрыть было нечем.
— Там рубаха, на лавке, можешь взять, — хмыкнула болотная ведьма, — домой возвращаться так придется, личину сменить еще не скоро сможешь.
Хмурясь, я быстро натягивала рубаху из грубой серой ткани.
Что за бред она несет? Личину я изменить могу всегда, и она мне точно не указ.
Потянувшись к двери, услышала в спину хихиканье:
— Когда ко мне придешь во второй раз, василиска, поблагодари как следует, чтобы мне захотелось помочь тебе.
Я передернула плечами и вышла из дома.
Во второй раз я приду сюда со стражей, жаба болотная, и будут тебя здесь сечь долго и с особым рвением!
Пробираясь через болота к лесу, я решила, что сечь жабу будут не меньше декады, а выползая на твердую землю вся в грязи, увеличила количество плетей с десяти до пятидесяти. Определив направление, я пошагала домой.