Я сел рядом с Лорейн и попытался ее успокоить. На этот раз я ничего ей не говорил, просто обнял, и все. А она уткнулась носом мне в грудь и еще сильнее разрыдалась. Я дал ей выплеснуть эмоции, дожидаюсь, пока она сама успокоится.
— Прости меня. Я не хотел тебя напугать, — я снова начал корить себя за то, что сам стал причиной ее слез. Постепенно рыдания становились все тише, а дыхание — ровнее. Я заметил, что она заснула. Она была такой беззащитной и милой, что я решил ее не будить. До виллы нас довез Дамьен.
Когда мы, наконец, добрались до пункта назначения, была глубокая ночь.
— Отнеси ее в дом, я а поставлю машину в гараж, — сказал мне Дамьен, и я, молча, кивнул.
Конечно, я арендовал виллу с гаражом. Я не мог позволить своей машинке ржаветь на улице. Это было бы кощунством. Я как можно аккуратнее вытащил Лорейн из машины. Она все еще спала, и я не собирался ее будить. Дамьен вышел из машины, держа ключи от виллы в руках. Я сам ему их отдал, когда мы подъезжали. Он открыл дверь в дом, и отошел, позволяя мне войти.
Франко, ты не правильно все понял, — сказал он мне и пошел ставить машину.
Я отнес Лорейн в одну из комнат и положил на кровать. Я поцеловал, и ушел, прикрыв за собой дверь. Взяв из бара бутылку моего любимого бренди, я вышел на улицу. Дэм сидел на пороге, подставляя лицо под теплый морской бриз.
— Нам нужно поговорить, — обратился ко мне оборотень, и я не стал возражать. Слишком много всего накопилось.
Разговор вышел эмоциональным и достаточно длинным. Мы слишком хорошо знали друг друга, чтобы иметь возможность высказать друг другу все то, что накипело. Но все-таки мы выяснили отношения. Без драки, но все равно по-мужски. Утром я проснулся с головной болью.
Лорейн.
Как же хорошо. Мягкие объятия кровати дарили покой и умиротворение. Давно я уже не просыпалась с полным ощущением того, что мое отдохнувшее тело готово начать новый день. Спала я крепко, и мой сон не был нарушен ни одним сновидением или кошмаром. Это было так странно, учитывая события вчерашнего дня. Внезапное предложение уехать к морю, ревность и злость Франко, моя истерика в дороге, и снова драй, на этот раз, не доведенный до белого каления, а нежный и извиняющийся.
Наконец мне надоело нежиться в полудрёме, наедине с собственными мыслями. Они угнетали меня, а мне надоело чувствовать себя загнанной в угол жертвой. То, что я увидела, открыв глаза, поразило меня. Солнечный свет заливал комнату, а сама спальня утопала в роскоши. Но это была не та роскошь, к которой я привыкла, взрослея в родовом поместье Драйев, где на протяжении многих веков собирались фамильные сокровища. Это была какая — то легкая, и воздушная роскошь, сочетающая в семе простоту, функциональность и неземную красоту. Я как будто очутилась в облаках. Светлый шифоновый балдахин, портьеры из похожего материала, белоснежное постельное белье, мягкий и пушистый коврик у кровати — все это создавало иллюзию сказки и делало эту комнату самым уютным местом на всем белом свете. Глядя на это великолепие, я твердо решила устроить ремонт в своей комнате. И плевать, что он влетит в копеечку. Значит Франко можно тратить чудовищные деньги на свои четырехколесные игрушки, а мне на мой маленький каприз — нельзя. Ну нет уж.