— Инскапинтик, — сказала Ильмика позади него. — Они направляются в Готинозонию. Недавно нам сообщили, что Перкуния вынудила эту страну заключить с ними союз, на условиях, что Инскапинтик якобы получит северную часть Готинозонии.
Ту Хокс наблюдал за потоком машин. После броневиков и артиллерии потянулись отряды снабжения и машины с пехотинцами. Потом снова пошли бронемашины. Лица солдат были скрыты под круглыми шлемами.
Колонна не прерывалась. Беглецы наблюдали, сменяя друг друга. Они не отваживались высовываться из своего укрытия: повсюду были патрули. И только вечером отряд продолжил путь.
На следующий день они укрылись в одном из старых сараев с просевшей крышей, который казался вполне надежным укрытием. Но когда они вечером собрались идти дальше, то обнаружили, что сарай окружен.
Семь полицейских в форме Инскапинтика приближались к ветхому дощатому строению с трех сторон со взятыми наизготовку ружьями, и беглецам ничего не оставалось, как выйти наружу. Их тут же разоружили, и всем, в том числе и Ильмике связали руки. Чуть в стороне гордо стоял низенький молодой парень, очевидно, сын крестьянина, который и привел полицейских.
Командир отделения, плотный темноволосый мужчина с широким ртом и большими, выступающими вперед зубами, усмехнулся, обернувшись к Ильмике. Он подошел, взял ее за подбородок, свободную руку завел за ее спину и бросил девушку на траву. Пленники ничем не могли помочь Ильмике. Они только беспомощно и бездеятельно смотрели на это отвратительное, ужасное зрелище.
Вдруг побледневший О'Брайен фыркнул и резко бросился вперед. И прежде чем кто-либо успел толком понять, что происходит, О'Брайен уже в прыжке выпрямил согнутые в коленях ноги и… Кто-то за долю секунды до этого крикнул; широкое лоснящееся лицо повернулось на крик, и носки сапог О'Брайена, со всей силой устремившегося вперед, ударили в подбородок. Что-то хрустнуло, словно переломили деревянную палку. Насильник откатился от своей жертвы и остался неподвижно лежать на траве.
О'Брайен жестко упал на спину и заревел от боли: на связанные руки пришлась основная сила удара. Он перевернулся и попытался встать. Приклад ружья ударил его по затылку и О'Брайен снова опрокинулся. Полицейский, ударивший его, перехватил ружье, приставил дуло к затылку О'Брайена и нажал спуск. Ирландец вытянулся, слабо вздрогнул и затих.
Командир отделения тоже был мертв: удар двумя ногами сломал ему шейные позвонки и челюсть. Полицейские начали остервенело избивать пленников. Ту Хокса ударили по спине прикладом ружья, и он упал. Полицейский пинал его сапогами, целясь в ребра и живот. Когда очередной удар пришелся по черепу, летчик потерял сознание.