- Понятно, - задумчиво произнёс адмирал Макаров, - Вижу работы там ещё много. И необходимо всё будет вывезти. В противном случае, после ухода флота, это всё будет быстро потеряно. Но я подумаю, о вашем предложении Андрей Андреевич. Будет досадно потерять всё это просто из-за желания удержать этот район.
- С уходом флота, этот район теряет для нас актуальность, а риск понести там не обоснованные потери слишком велик, Степан Осипович, я прошу разрешить планомерную эвакуацию Николаевска-на-Эллиотах.
Казалось, что адмирал Макаров хочет, что то сказать, но тут в дверь в дверь постучались, и послышался голос одного из армейских адъютантов адмирала Макарова:
- Ваше высокопревосходительство, разрешите? Очень срочное дело.
- Да входите, господин поручик, что случилось?
- Ваше высокопревосходительство, телеграмма из штаба третьего корпуса, японцы начали наступление на наши позиции возле Кинджоу. Их превосходительство генерал Кондратенко просит поддержки с моря.
- Ваше высокопревосходительство, - тут же подал голос адмирал Вирениус, - Разрешите мне выйти в море на 'Посьете'. Провести испытания корабля. А то сил у 'Инкоу', 'Хана', 'Мукдена' и 'Нингуты' может оказаться слабовато, что бы поддержать фланги позиции. И в должной мере помочь Роману Исидоровичу.
- Хорошо, Андрей Андреевич, испытайте броненосец. Только вот его командира капитана первого ранга Чернышова наместник просит направить в его распоряжение. Так что подумайте кем, после боя, Николая Кузьмича заменить хотите.
- Я бы предпочёл забрать с 'Саратова' его командира капитана второго ранга Канина. Как то не хорошо, что капитан второго ранга всё ещё пароходом командует. Планировали же 'Саратов' в крейсер второго ранга превратить, но вот котлы подводят. Менять их надо. А больше старших офицеров знакомых с районом нет.
- Хорошо, Андрей Андреевич, помогите армейцам. И я поддержу ваше предложение назначить командиром 'Адмирала Посьета', Василия Александровича.
- Разрешите идти, ваше высокопревосходительство?
- Да, идите господин контр-адмирал.
[11] Предположительный сценарий провокации у Доггер-Банки случившейся в реальности против броненосцев второй эскадры.
2
- Банзай! - этот крик, буквально за спиной, заставил вздрогнуть капитана Москвина. Капитан, разворачиваясь, рванул из кобуры наган. Но, ещё не успев повернуться, застыл на месте. Ему прямо в глаза смотрело дуло оружия японского офицера, стоявшего, прямо над ним, на бруствере. По перекошенному от злобы лицу, с маленькой, острой бородкой, японца текла кровь из рассечённого лба. Взгляд японца был безумен. Рот, обрамлённый ровным кольцом тщательно подстриженных и переходящих в бородку усов, был скривлён в гримасе злобы. А пальцы, японского офицера, судорожно нажимали на спусковой крючок револьвера. Но в ответ были слышны лишь сухие щелчки ударника. Оба офицера одновременно осознали, что оружие японца не заряжено. Японец отбросил в сторону пустое оружие и перехватил, в ладонь, висевшую на запястье, на темляке саблю. Но русский капитан оказался быстрее и, вскинув свой наган, Москвин выстрелил в японца. Которого отбросило навзничь и только скребущие по брустверу сапоги японца напоминали о том, что он только что возвышался над траншеей. Но, буквально в паре десятков саженей от траншеи, были видны толпы японских солдат. Спускающихся к позиции роты Москвина, по оврагу между батареями 2 и 3, над которыми уже были видны японские флаги, и центральным редутом, где вовсю была слышна перестрелка. И капитан крикнул: