— Он идет? — спросил художник. Впервые с их встречи на кладбище в голосе юноши вновь слышался страх.
— Я его не вижу, — ответила Кассандра. Гондола свернула в боковой канал, и таинственный дом исчез за стенами громоздившихся на берегу лачуг. Однако девушка смогла немного успокоиться только тогда, когда Большой канал остался позади и лодка вошла в лагуну.
— Я… я не понимаю… — Кассандра не могла унять дрожь, зубы у нее стучали. — Что это за место? Чем они там занимаются?
— Не знаю, — мрачно ответил Фалько.
— Тебе не кажется, что нам надо вернуться? — Девушке становилось жутко от одной мысли о странном доме, но там могла оказаться Ливиана. — Привести стражников…
— Ты, наверное, шутишь, — недоверчиво произнес Фалько. — Я к тому дому и близко не подойду.
— У нас не получится сделать вид, будто ничего не было, — сдержанно проговорила Кассандра, глядя в темную воду лагуны. — В огромных тазах были… части чьих-то тел. Это колдовство или что-то того хуже.
— Никакого колдовства не бывает, — возразил юноша не слишком уверенно. — А эти части не обязательно человеческие. Скорее уж, собачьи. Ты же видела пса на столе.
— А как же тот таз? — гневно спросила Кассандра. — В нем была человеческая рука, а не собачья лапа. И не важно, кто сотворил такое: люди, вампиры или демоны. — Голос девушки дрогнул. — А если это они забрали Ливиану? Я не брошу свою подругу на растерзание чудовищам.
Больше всего на свете Кассандре хотелось оказаться сейчас в своей постели, на гладких простынях, под теплым одеялом. А впрочем, нет. Больше всего на свете ей хотелось проснуться и убедиться, что все события этой ночи — страшный дом, высоколобый, разрезанный пес и мертвая рука — просто ночной кошмар. К счастью, впереди уже маячил Сан-Доменико. Фалько отложил весло и обнял девушку за плечи. Прошла не одна минута, прежде чем он заговорил. Гондола медленно причалила к берегу и лениво закачалась на ласковых волнах.
— Кассандра, — медленно начал Фалько, — я и сам не знаю, что это за место. Но одно мне известно точно: вампиры и демоны ни при чем. Что бы ни происходило, это дело рук человека. Творение пытливого человеческого ума. Или безумия… Но, несомненно, человеческого.
Пытливый ум? Так вот почему едкий запах показался ей таким знакомым. Бальзам. Ну конечно, это был бальзам. Так пахло от куртки ее отца, когда он возвращался домой после своих исследований. Это вещество то ли обеззараживало, то ли консервировало, то ли еще что-то в этом роде.
— В тазах был бальзам, — дрожащим голосом проговорила девушка. — Я узнала запах. Им пользовался мой отец. Он изучал медицину.