Евдокия Матвеевна только языком цокала, так ей палата понравилась.
– Это за что ж мне такой почет? Глянь, тут и холодильник свой имеется и телевизор. Вот теперь и поболеть можно. Макс, вы уж извините, не знаю вашего отчества…
– Львович, – машинально ответил Макс.
– Макс Львович, спасибо вам большое, ведь это вы хлопотали за меня?
– Да нет, почему я? За вас многие хлопотали.
– Да знаю я энтих многих… А вам спасибо большое… Никого у меня нет, кому я нужна, одинокая, вредная бабка. Одна Валька вот… Вы уж берегите ее, больно девка хорошая…
– Ладно, я как раз к ней сейчас поеду, передам от вас привет и еще… Евдокия Матвевна, если вам что-то понадобиться, вы мне позвоните, телефон вам Дима купит и завезет и будет вам помогать, пока меня не будет. Все, мне пора. Зина, вот телефон Самохина, я говорил с ним насчет похорон, он поможет.
– Я, как все улажу здесь, тоже в Москву приеду, я брату уже позвонила, у него поживу, а ты там Степу навести, ладно?
– Не беспокойся, все сделаю. До свидания.
* * *
Макс вернулся домой и сказал, что они сейчас все поедут в Москву. Мила уже кое-что собрала, Лев Григорьевич попросил Макса объяснить, что случилось. Они закрылись в кабинете, и там Макс рассказал ему все, что знал: про нацистов, про Трофимова, про погибшую мать Вали и про пострадавшего Степана. Лев Григорьевич не перебивал, но в конце рассказа спросил.
– Макс, а ты уверен в этой девушке? Вдруг в душе она такая же, как брат?
– Папа, я в ней не сомневаюсь ни на минуту. Она замечательная девушка, ты сам в этом убедишься, и к тому же она беременна.
– Да ты что?! Вот это новость! То-то, я смотрю, Мила все утро бросает на меня многозначительные взгляды, но не рассказала. Партизанка. Я рад, Макс, я очень рад. Чтоб у вас все было хорошо!
Показалась радостно-восторженная Милина физиономия.
– Ты знаешь?!
– Как это тебя не разорвало?! Это просто удивительно, что ты сразу не разболтала.
– Так и быть я на тебя сегодня не обижаюсь… Дедушка…Ха-ха-ха.
– А ты бабушка.
– Ну уж нет, я буду Мила, понятно? Все, давай собирайся. Макс, что нам брать с собой?
– Только необходимое.
– А Анечке? У нее же почти ничего нет. Может быть, заехать к ней домой и забрать ее вещи?
– Милочка, ее дом сгорел и вещи, естественно тоже.
– Ай, бедный ребенок!
– Ничего, мы купим все в Москве. Мила, спасибо, что ты заботишься о ней, ведь кроме Вали у нее никого не осталось.
– О чем ты говоришь? – Возмутилась Мила и выплыла из комнаты.
В Москву добрались только к вечеру, Макс попросил отца сходить в магазин за продуктами, пока Мила разбиралась, а сам вместе Анечкой поехал в больницу.