— Ели? Спали? — спросил он. — Ну, ешьте тогда и спите. Авиация — самый скорый способ передвижения, никогда ни на что времени не хватает.
Женя вспомнила любимую поговорку Френкеля: «Авиация — самый скорый способ передвижения, следовательно, нечего торопиться», и спросила, где он.
— Кто их знает! Тут их человек восемь однофамильцев. Вам какого? Да пройдите в красный уголок, — в шашки, небось, играют.
Но возможность увидеть обоих сразу пугала ее. Она прилегла на узенькую койку в шалаше, тихонько напевая песню без слов.
— Получим сегодня задание, как думаете?
— Что ж, может случиться, что и получим, — степенно и совершенно спокойно ответил Щупак, перелистывая «Географию Японии».
— Туда? — она кивнула на книгу о Японии.
— Может случиться, что и туда, — ответил командир, — а может случиться, что и в другое место. Кто ее знает, обстановку!
«Странные они, эти бомбардировщики», подумала Женя с неприязнью и вышла на воздух.
Народ продолжал прибывать. Новости, скупо и мельком сообщаемые вполголоса, были тревожны. Над Ворошиловым шел воздушный бой, границу штурмовали танки, морские бомбардировщики бомбили Владивосток, горела Георгиевка.
Летчик, участвовавший в отражении десанта в заливе Ольги, жевал булку и невнятно, но здорово описывал атаку танками-амфибиями баркасов с японцами, шедшими на высадку. Амфибии встретили десант на шлюпках в километре от берега, на свежей волне. Было темно.
— Как вдруг, понимаете, как танки жахнут! В упор по шлюпкам! Шлюпки — назад. Паника. Катера конвоя открыли огонь по танкам. Чёрт его знает, что получилось. С транспортов прошлись прожекторами— ну, тут такая каша, ничего сделать нельзя. А тут и мы вышли в воздух…
Он с ожесточением жевал булку и до отказа набитым ртом произносил невнятные слова. Тем не менее всем был ясен его рассказ, и все ярко и живо видели картину того ночного сражения, которое за полчаса до этого, казалось бы, нереальным и не могущим произойти, но которое теперь, когда оно произошло, никто уже не считал оригинальным и новым, хотя было оно и очень смелым, и очень неожиданным для противника.
Встреченные в километре от берега амфибиями, баркасы и шлюпки с десантным отрядом смешались, повернули назад. Люди прыгали в воду или открывали огонь по своим. Началась беспорядочная стрельба, усилившаяся, когда транспорты осветили прожекторами полосу непредвиденного сражения. Воспользовавшись суматохой, вышли в атаку на транспорты и москиты. Корабли открыли огонь по москитам. В это время появилась авиация и довершила разгром, смело начатый танками. Противник, потеряв крейсер и два транспорта, ушел в море, бросив на шлюпках остатки своего десанта. Человек триста раненых японцев лежали сейчас на пустынном берегу, ожидая рассвета.